Я садовником родился

– Да, – послушно сказал Анашкин. – О Марго. Однажды я заехал к Виктории за документами. Вечером. И возле дома встретил Лилию. Она была не одна. С подругой. Естественно, я подошел, поздоровался. Лилия представила: «Это Маргаритка». Я еще неудачно пошутил насчет цветочных имен. Марго рассмеялась. Знаете, у нее был такой смех… Особый. Глазами она при этом словно играла. И я задержался. Понял, что передо мной доступная женщина. И тут вдруг Лилия сказала, что ей надо бежать. Мол, родители ждут. Мы остались вдвоем. Марго никуда не спешила. Я сразу спросил, не могу ли зайти, она почему-то отказала. Но номер телефона дала. И я вскоре позвонил. Вот и все.

– Вы сразу поняли, что она профессионалка?

– Конечно. Мы обсудили цену. Я уже пользовался до этого услугами… – он судорожно сглотнул. – Словом, с Марго все оказалось просто. Ей нужны были деньги, мне – мир и покой в семье. Все буднично. Я заезжал к ней после работы раз в неделю или два, предварительно, конечно, позвонив. Жене говорил, что задерживают дела. После расплачивался и уходил. Меня все устраивало. Никто ничего не знал, посредников не было, цена приемлемая.

– И вы привозили вечером жене букет белых роз? – усмехнулся Алексей.

– Ну и что?

– А как Марго реагировала на то, что цветы не ей? И почему вы букет покупали перед тем, как к ней пойти?

– Так я же поздно от нее возвращался! Иногда за полночь. Потому что заезжал к ней после работы. Выходные я всегда провожу с семьей, с детьми. И Марго работала. Мы встречались примерно с восьми до двенадцати. Ну где я, скажите, в полночь буду искать цветы? И какие? Увядшие остатки? Моей жене нужно все самое лучшее. Первой свежести. А Марго реагировала нормально, что цветы не ей. То есть… Она их терпеть не могла.

– Розы?

– Любые цветы. Это профессиональное, знаете ли. Она ведь работала в цветочном магазине. Говорила, что у нее от них аллергия начинается. Надо, мол, бросать эту работу.

– Кто покупал презервативы? Вы или Марго?

– И я, и она. Она настояла. Мол, без этого никак. И вообще… – Анашкин замялся. – Она была неплохая. Говорила, что никогда не стала бы этим заниматься, но катастрофически не хватает денег. Она снимала квартиру и хотела, чтобы оставалось на черный день. На какую-то больницу. Теперь я понимаю! О-о-о!

Анашкин застонал. Алексей не выдержал:

– Неужели вам в голову не приходило, что от проститутки можно заразиться? СПИДом или другим чем-нибудь?

– Я… Мне… Но ведь презервативы… Да, все мы, конечно, знаем. И не только про СПИД. И про тюрьму. Что, если воруешь, можно туда попасть. Но ведь воруют же? И людей взрывают. Террористы. Это кошмар! Но мы все почему-то уверены в том, что нас это никогда не коснется. Не посадят, не взорвут. Кто угодно, только не я. Так уж человек устроен. А иначе ему ничего другого не останется делать, как только бояться. Все время бояться. Лучше уж не думать. Или… Думать по-прежнему! Со мной этого никогда не случится, и все! Короче, я об этом не заморачивался.

– А к Марго еще кто-то кроме вас ходил?

– Уверен. Марго себя так вела… Просила предварительно звонить. Думаете, это только моя проблема? Я не чувствую за собой вины. Ну, ходил. Были бы у нас в стране публичные дома, я с той же регулярностью ходил бы туда, а не к Марго. И не мучился бы сейчас неизвестностью. Скажите, это правда? Про СПИД?

– Абсолютная, – кивнул Алексей. – В ее родном городе все про это знают.

– Вот черт, а? Не повезло! Лишь бы с женой ничего не случилось! С детьми. Знаете что? Вы меня не выпускайте. Пока анализы не сдам.

Леонидов с Барышевым переглянулись. Алексей спросил:

– А почему вы не оставляли машину возле ее дома?

– Я оставлял ее на платной парковке возле супермаркета, – пояснил Анашкин. – У меня по осени почти новый джип угнали. Вот так же оставил возле дома, забежал к приятелю на пять минут. И в окно увидел, как кто-то на моем джипе уезжает. Пока по лестнице бежал, ногу вывихнул. Дома пришлось с неделю валяться. А джип так и не нашли.

– Сигнализации, что ли, не было?

– Почему? Была. Как раз за неделю перед угоном в автосервис заезжал. Все сделали, как положено, – Анашкин усмехнулся. – Постарались. Потом, видимо, пасли. Я так думаю, что его сразу же на запчасти разобрали. А тут еще Виктория пожаловалась, что в их дворе машины ночью вскрывают и магнитолы воруют. У нее, например, «Sony» увели. Она тоже после этого стала свою на платной стоянке на ночь оставлять. А я после кражи джипа за газетой из машины не выйду, не убедившись, что при ней сторож есть.

– Ну, хорошо. С машиной понятно. Значит, когда убили Викторию Воробьеву, вы приходили в гости к Марго. Правда, подтвердить этого она уже не сможет. А в тот день, когда убили саму Маргариту?

– Я тоже шел к ней, – нахмурился Анашкин. – Но она об этом не знала.

– Вы же сами сказали, что предварительно всегда звонили. А тут что ж, решили без звонка? Так приспичило?

– Решил без звонка. Что, запрещается?

– Анашкин, она уже с неделю на этой квартире не жила. Неужели не позвонила и не предупредила?

– Нет.