Я слежу за тобой

Холли сдерживает дрожь.

– Хотите прогуляться? Вечер прекрасный, а здесь слишком шумно для того, чтобы говорить о таких личных вещах.

Чарли ставит стакан на барную стойку и опускает руку, касаясь талии Холли. А та тем временем снова ищет глазами Алексис и замечает ее рядом с Лизетт. Они болтают с Надей и ее женихом. Лизетт оборачивается через плечо, бросая на Холли полный удовлетворения взгляд. Потом она кладет руку на спину Алексис и направляет дочь к следующей группе гостей.

Выходя из зала в сопровождении Чарли, Холли быстро смотрит назад в надежде на то, что отец увидит и либо не даст ей уйти, либо пойдет вместе с ней, но он занят общением с Дэниелом. Он машет ей и вновь углубляется в беседу. Холли ищет глазами Сару, но ее нет рядом с мужем. Наверное, отправилась домой одна.

Холли снова сосредотачивается на своем задании.

– Идемте, – приглашает она, делая вид, что восхищается Чарли, и уводит его от клуба к дальнему месту на парковке. Там стоит ее джип. У них уходит три долгие минуты на то, чтобы переместиться от многолюдной вечеринки к удаленной и тихой парковке, где почти пусто и царит кромешная тьма. Холли отпирает машину. Она проскальзывает на водительское сиденье, а Чарли заполняет своими внушительными габаритами пространство пассажирского сиденья с таким видом, будто это его машина и он просто разрешает Холли прокатиться.

Он тянется своей мясистой ручищей и тяжело кладет ее на шею Холли. Она хватается за руку Чарли и убирает ее от себя.

– Кажется, вам не терпится инвестировать. Это в самом деле так?

– О, не терпится, – отвечает он. – Даю слово, что это так.

И только тогда Холли отпускает его руку. Она тут же возвращается к ее шее, и Холли гладит ее пальцами. Она наклоняет голову и смотрит через переднее стекло на растущие вдоль парковки кусты. Ее будто встряхивает.

Она может поклясться, что всего какую-то секунду прямо на нее была направлена, а потом исчезла пара чьих-то глаз.

Глава седьмая

САРА

Настоящее время

Воскресное утро. Я открываю глаза и не могу понять, почему прижимаюсь к Джейкобу в его кровати, а штанины моей пижамы холодные и сырые. Потом я вспоминаю, что мы в Торонто, в новом доме, и ночью я кого-то видела на заднем дворе.

Джейкоб еще спит в обнимку с мистером Блинкерсом. Я лежу совсем рядом, прислушиваясь к его дыханию. Я так волновалась из-за его вызывающего поведения с учителями, из-за того, что он запросто отвлекал друзей в классе и наводил смуту на любом уроке. Постоянные индивидуальные оценочные планы, спортивная терапия – ничего не помогало ему сосредоточиться. Педагоги-психологи были убеждены, что у него дефицит внимания или оппозиционно-вызывающее расстройство. Джейкоб просто наслаждался ролью звезды в собственном шоу.

Я сожалею о том, что бывала нетерпелива к его проказам, и отчаянно надеюсь, что вчерашний восторг не пройдет бесследно и мой сын не погрязнет в печали.

Растягиваю затекшие мышцы, извлекаю руку из-под Джейкоба и как можно тише выбираюсь из кровати.

Сквозь планки жалюзи выглядываю на улицу. После того, как я среди ночи рыскала по двору, прошел сильный дождь, и следов на дорожке уже нет. Остались только лужи. Солнце проглядывает сквозь мокрую листву клена, а трава выглядит сочной. Несмотря на включенное отопление, я поднимаю оконную раму и вдыхаю свежий, чистый воздух. Сегодня новый день.

– Беконом пахнет.

Хриплый голос Джейкоба пугает меня. Сын лежит на боку и смотрит на меня.

Я принюхиваюсь и улыбаюсь.

– Похоже, ты прав.

Он выпрыгивает из кровати с такой прытью, какой я не замечала у него уже несколько недель.

– Мне надо пописать! – громогласно объявляет Джейкоб и бежит в ванную, прихватив с собой любимого кролика.

Я смеюсь, но не без боли. Когда-то были подгузники и одноразовые трусики, а теперь Джейкоб многое делает самостоятельно. Придет время, когда я стану ему совсем не нужна. Мне одновременно этого хочется и не хочется.

Я иду на кухню, а там стоит тарелка с горой пышных оладушек, а на плите в сковородке шкворчит бекон. Это повергает меня в шок. Я и не знала, что Дэниел умеет печь оладьи. Интерьер темный, но благодаря льющемуся через раздвижную дверь свету в кухне создается ощущение безопасности. Из-за своего ночного испуга я чувствую себя глупо. Может, и не было там на самом деле никого. Я знаю, что воображение порой может меня подвести.

– Ты приобрел новый навык? – в шутку говорю я и целую Дэниела в щеку.

Он целует меня в губы, и я погружаюсь в этот поцелуй, чувствуя признательность за внимание и вновь обретенное желание разделить со мной хлопоты по хозяйству. Может, он и в самом деле хочет измениться, желает вернуть ту близость, что когда-то была между нами.

Дэниел поворачивается спиной к плите, и под белой футболкой, в которой он спит, играют мышцы.

– В детстве мама научила меня печь оладушки. Даже не знаю, почему я никогда не делал их вам раньше.