Я слежу за тобой

Выглядит Алексис ужасно. Волосы спутаны, как воронье гнездо, под глазами глубокие темные круги.

– Извини. Прости меня, пожалуйста. Я добралась сюда, разговаривала с Сарой, а потом сразу легла спать. Это была такая жуткая ночь. – Холли окатывает волной стыда за все, чему Алексис стала свидетельницей вчера. Она закусывает губу. Спросить ли о том, как дела дома? Холли не может понять, там сейчас Алексис или нет, поскольку физиономия сводной сестры, как всегда, занимает весь экран.

– Я уже серьезно забеспокоилась, что с тобой что-то случилось. – И добавляет, потише: – Мама с Джоном только что уехали в Уистлер до завтра, так что я здесь сегодня одна, если вдруг захочешь вернуться и побыть тут. Даже можешь остаться на ночь.

Холли ясно, что Алексис нарочно избегает закономерного вопроса: позволят ли ей вообще когда-нибудь вернуться. Но это неважно. Холли знает, что она этого не сделает. Коль скоро они так решили, передумать уже не получится. Такова уж обратная сторона привилегии быть Монро.

– Спасибо. Возвращаться я не хочу. Но, может, прогуляемся по тропе попозже? – Холли смотрит на часы, стоящие на тумбочке возле кровати. Семь сорок пять утра. – Мы можем встретиться в начале тропы в два?

Холли имеет в виду дорожку в парке Капилано, которая ведет далеко в лес к каньону.

Алексис сияет.

– С удовольствием. Утром я должна сделать кое-что для профессора Филлипса, а потом весь день свободна.

Профессор Филлипс. Он же Люк. Бывший преподаватель Холли и кое-что еще. Она бросила его безо всяких объяснений. Холли так и не смогла набраться смелости, чтобы официально заявить о разрыве отношений после того, как они несколько раз переспали. Вместо этого она просто игнорировала его сообщения о том, как Алексис устроилась в кабинете. Ясно ведь, чего он добивался, а ей больше не хочется удовлетворять его желания. Алексис до сих пор пребывает в неведении относительного того, что ее сводная сестра встречалась с Люком, а Холли решила, что она никогда и не узнает об этом. Как ни крути, но это было большой ошибкой – спать со своим сорокалетним преподавателем, как в скверном порнофильме. Однако какое-то время это было волнующе – запретно – заниматься сексом в его кабинете в первом семестре и тайком водить его к себе в спальню во втором. Но теперь подобные приключения ей не по душе. Теперь она разбирается лучше. Она повзрослела. К тому же теперь у нее есть Сара, а ее Холли ни за что не хочет разочаровывать.

Перенос. Об этом феномене Люк рассказал ей на своих парах по психологии. Холли отдает себе отчет в том, что это тот самый феномен, и понимает, что ее влечение к мужчинам старшего возраста обусловлено отношениями с отцом, но от этого ее чувства не меняются. И не исчезают.

– Я напишу тебе перед выходом, – обещает Холли сестре. – И еще: я тебя люблю. – Она уже заносит палец, чтобы отключиться, но Алексис открывает рот, собираясь что-то сказать.

– Подожди! На сколько ты планируешь остаться у Голдманов?

Навсегда. Но она не может ответить Алексис таким образом.

– Я буду держать тебя в курсе.

Они заканчивают разговор. Холли бредет на кухню. Там никого нет, но колба в кофеварке наполовину полна. Нигде не слышно прыжков Джейкоба, и дом погружен в тишину. Может, Дэниел или Сара сварили кофе, а потом снова легли, пока не проснулся Джейкоб? Холли представляет себе, как Джейкоб прыгает в кровати между ними и все смеются.

Улыбаясь этой счастливой картинке, она наполняет свою чашку и добавляет сливок и сахара. Потом Холли садится за обеденный стол и глядит на сверкающую на солнце аквамариновую воду, упиваясь покоем и отсутствием возложенных на нее ожиданий.

– О, слава богу, что есть кофе. – Через несколько минут в кухню, зевая и кутаясь в обтрепанный желтый халат, заходит Сара.

Вид у нее, как всегда, изнуренный, но Холли теперь понимает почему. Она снимает по ночам.

Холли вскакивает, наливает Саре чашку кофе и открывает холодильник.

– Кофе – заслуга не моя. Сливки и сахар?

– Ты за мной ухаживаешь. – Сара берет чашку и отпивает, постанывая от удовольствия. – Как же приятно. Спасибо. Должно быть, Дэниел сварил перед тем, как отправиться на игру в гольф. – Она улыбается Холли поверх края чашки. – Как тебе спалось?

– Спала как младенец. Я в самом деле очень благодарна тебе за то, что позволила остаться.

Сара удивленно таращится на Холли.

– Я не могла отправить тебя восвояси посреди ночи. Я же не зверь. – Она ставит свою чашку на кухонный стол. – Оставайся у нас и сегодня.

Холли старается сохранять радостный вид. Но одной ночи ей недостаточно. Однако тут ей нужно действовать так же, как и при других сделках, то есть постепенно.

Сара достает сковороду и берет из холодильника яйца, а Холли стоит, прислонившись спиной к кухонному островку с кварцевой столешницей.

– Дэниел знает о том, что я здесь?