Я слежу за тобой

Пока Джейкоб плескается в большой ванне в компании пары привезенных из Ванкувера игрушечных героев мультфильмов и пластикового контейнера с кухни, я сижу на ступеньках. Мне не по душе, что окно прямо над ванной ничем не прикрыто. Я беру большое пушистое полотенце и цепляю его за уголки оконной рамы.

Джейкоб этого, похоже, не замечает, потому что с упоением трещит о батуте, о том, где они с Коди будут сидеть в обеденное время, и о том, когда он снова будет играть с Роско. Он на секунду затихает, хватает свою бутылочку с шампунем, выливает себе на ладошку втрое больше, чем надо, и начинает намыливать голову. Он такой красивый в этот момент, что у меня перехватывает дыхание.

Джейкоб берет одну из мультяшных фигурок, кладет в контейнер и переворачивает его.

– Теперь ты в тюрьме.

Сначала я не придаю этому значения. Но потом Джейкоб произносит:

– Смотри, Коди, папа в тюрьме.

Сердце у меня начинает биться быстрее.

– Почему это папа в тюрьме? – спрашиваю я у него, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Он преступник, – беспечно отвечает сын.

Я тщательно взвешиваю каждое слово.

– И какое же преступление он совершил?

Джейкоб пожимает своими маленькими плечиками.

– Не знаю. Что-то плохое, так что он долго не сможет вернуться домой.

Это он говорит об отце Коди, о Нике? Так значит, он там и поэтому Тара так скрытничает, когда о нем заходит речь? Я даю Джейкобу доиграть сценку и осторожно смываю шампунь с его головы.

Расчесывая волосы сына, я спрашиваю:

– Коди рассказывал тебе о своем папе?

– Я же сказал. Его папа в тюрьме, как все плохие люди.

Так вот в чем дело. Но хоть я теперь и понимаю, о чем говорил Джейкоб в своей игре, эти слова, высказанные так прямо, меня поражают. Я смягчаю тон.

– А ты знаешь, за что его посадили в тюрьму?

Джейкоб качает головой.

– Это очень плохо. Коди, наверное, тяжело. – Я подаю сыну полотенце вытереть лицо.

Пока он вылезает из ванны и вытирается, во мне идет настоящая борьба чувств. Страх, что отец Коди преступник, что Тара знает обо мне больше, чем я ей рассказала, и скрывает что-то посерьезнее, чем наличие осужденного мужа. И еще мне очень интересно, какое же преступление совершил папа Коди.

Я укрываю одеялом Джейкоба вместе с мистером Блинкерсом, проверяю, чтобы шторы были плотно задернуты, ложусь рядом с ним, почесывая его идеально гладкую маленькую спинку, и меня захлестывает любовь. Мой дорогой мальчик. В его душе творится такой хаос из-за меня, Холли и его нового друга, чей отец оказался преступником. Такое Джейкоб видел только на телеэкране. Мой невинный малыш, так же как и я, в столь юном возрасте терпит подкинутые жизнью тяготы и лишения.

Я спускаюсь вниз, чтобы обсудить с Дэниелом то, что рассказал Джейкоб, и решить, как мы будем на это реагировать. Но мужа внизу нет. На кофейном столике я нахожу клочок бумаги с рукописным сообщением: «Пришлось встретиться с начальником, чтобы подписать кое-какие документы к завтрашнему дню. Скоро вернусь. Люблю, Д.».

Нет. Неужели опять начинается? Дэниел исчезает и занимается своими делами, оставляя меня одну разбираться со всем происходящим наедине с вопросом, говорит ли он правду или врет. «Прекрати», – велю я сама себе. Он предложил искупать Джейкоба. Надо было соглашаться. Он находился здесь, рядом со мной, на протяжении двух дней, что мы уже живем здесь. Он старается, в самом деле старается. Конечно, это правда. У него новое место работы, и он хочет произвести хорошее впечатление. Однако же мог бы потратить пять секунд на то, чтобы подняться и предупредить.

Пока его нет, мы с Джейкобом остаемся одни в этом доме-мавзолее, и я решаю проверить видеокамеры. Я открываю приложение и вижу, что с боковой видеокамерой что-то не так. Мне не видно прохода и стены дома Тары. В кадре только трава и земля.

Я просматриваю видеозапись со всех камер, начиная с четырех часов дня, когда мы ушли к Таре. Примерно в четыре пятнадцать камера над гаражом фиксирует проходящую по улице Эмили с Роско. Это должно было происходить, как раз когда я находилась в спальне Тары, потому что я тогда услышала собачий лай. Весь следующий час по Сиреневой аллее мимо нашего дома проезжают машины и проходят две мамочки с колясками, держа стаканчики с кофе. В шесть вечера появляется странный сосед из дома напротив. Он тащит шланг и начинает поливать мертвый коричневый куст на лужайке перед своим домом. Это само по себе странно, но потом он переходит вместе со шлангом на другое место и поливает уже тротуар. Сам он в это время минуты две таращится на наш дом.

Я содрогаюсь. В конце концов он оттаскивает шланг к своему дому, бросает его возле боковой стены и уходит внутрь. Камера между нашим и соседским домом вообще не активна вплоть до восемнадцати пятнадцати. В этот момент она начинает двигаться, и изображение трясется, словно кто-то пытается ее повернуть, но в кадре никого не видно. Становится видна только земля. Дальше в кадре только трава до конца видеозаписи.