Я уйду с рассветом

— Нет. Мы уже столько прошли.

Она разжала мои скрюченные пальцы и забрала фонарь.

— Я пойду первой и дам знать, если проход станет слишком узким.

Она пошла впереди, я мог дотянуться до нее рукой, а она — предупредить о поворотах и изгибах лабиринта. Этот путь продолжался, казалось, целую вечность. Наконец Шарлотта произнесла:

— Здесь поосторожнее. Дальше проход расширяется, но сейчас будет особенно узко.

Скала упиралась мне в спину, а когда я протискивался через узкую щель, шершавая стенка царапала грудь.

— Чуете запах? — прошептала Шарлотта.

Зловоние разлагающейся плоти и гниющих ран, пороха и раскаленного металла. В одно мгновение стена передо мной превратилась из твердой скалы во влажную грязь, кишащую вшами и крысами, насытившимися кровью.

— Рис, вы чувствуете этот запах?

Я потряс головой, прогоняя воспоминания об окопах, и протиснулся вслед за своей спутницей через сужение. Дальше проход действительно начал расширяться. Отчаянный лай Отто неожиданно перешел в завывания, и я ощутил запах, о котором говорила Шарлотта.

Она ускорила шаг.

— Отто! Ко мне, мальчик!

— Шарлотта, погодите! — От вони мой разум внезапно прояснился. — Не надо…

Повернув за угол, она споткнулась о препятствие у входа в следующую пещеру и, вскрикнув, упала. Когда я подошел к ней, она, странно подвывая, пыталась подняться, но рухнула мне на ноги. Я поймал ее за локоть и помог встать. Она прильнула ко мне, уткнувшись лицом в грудь.

Падая, Шарлотта уронила фонарь, и он лежал, лучом осветив мертвые тела, распростертые на полу пещеры.

XII

13 января 1942 года

Дорогой отец!

Мне довелось встретить влиятельного человека.

Он очень умен и обожает искусство.

Но я чувствую — что-то с ним не так.

Он называет себя Анри.

Оуэн

Они остались лежать там, где упали. По положению переплетающихся конечностей я понял, что их загоняли в пещеру, словно скот, и методично расстреливали. С безжалостной педантичностью здесь лишали жизни мужчин, женщин и детей. Кровь растеклась по полу пещеры и пропитала одежду жертв, засохла в волосах, образовав чернеющие лужи под телами.

Обмякшее и посеревшее тело младенца лежало на изрешеченной пулями материнской груди. Старик и старуха упали замертво, обнимая друг друга в последний раз.

Шарлотта споткнулась о худенького ребенка, убитого выстрелом в голову. Он запутался в раскинутых в стороны ногах своего отца. Продолжая прижимать к себе женщину, я наклонился и извлек из сплетенных рук и ног фонарь.

Я осветил всю пещеру. Не меньше сотни мертвецов, чудовищным ковром покрывающих все пространство. Вот мы и нашли жителей деревни.

Шарлотта застонала, зажимая рот ладонями.

— Не смотрите туда! — велел я ей, освещая то место, где посреди кучи трупов стоял Отто. Он наклонил голову набок и издал траурный вой, от которого у меня зашевелились волосы на затылке.

— Ко мне, малыш! Сюда!

Он перестал выть и принялся тыкаться носом в тела, лежавшие вокруг.

— Отто, ко мне! — Пес глянул на меня и заскулил. — Подождите тут, — сказал я Шарлотте.

Она молча кивнула, не открывая глаз.

Чтобы проложить путь между трупами, пришлось раздвигать их руки и ноги. Пол пещеры был липким. Я старался не смотреть в пустые глазницы мертвецов, которые высвечивал фонарь, но не мог не заметить ужаса, застывшего на лицах старых и молодых. Пудель стоял среди группы школьников. Тут же лежали три монахини, и Отто вновь заскулил, тыкаясь носом в одну из них.

Я положил руку ему на спину и присел рядом.

— Тише, дружок.

Я не понимал, почему пес так суетится над этим телом. Одеяние было испачкано кровью, вытекшей из раны в верхней левой части груди. Я откинул покров и нащупал шею.

Глаза монахини распахнулись, и она вцепилась в мою руку. Я вздрогнул, сердце заколотилось у меня прямо в горле. Женщина судорожно огляделась и уставилась на меня.

— Оуэн… — выдохнула она.

— Вы в безопасности. Вам ничего больше не угрожает, — заверил я ее.

У нее были запавшие глаза, бескровные бледные губы. Монахиня попыталась что-то сказать, но горло у нее лишь заходило ходуном. Мне пришлось наклониться, чтобы разобрать слова.

— Les enfants,

[48] — выдавила она. — Les en… — Она потеряла сознание, глаза закатились, и рука соскользнула с моей кисти.

Я осторожно поднял ее и понес, переступая через тела. Отто шел за мной.

— Она жива? — Шарлотта опустилась на колени около монахини, как только я положил ту на пол в тоннеле.

— Пока да. — Я осветил фонарем пещеру и посмотрел на сидевшего тут же Отто. Он тяжело дышал и все ближе придвигался к нашей спутнице. — Судя по его реакции, выжила только она.

Шарлотта обняла рукой собаку.

— Она произнесла имя моего сына. Назвала меня Оуэном. — Я сделал глубокий вдох. — Я должен узнать…

Шарлотта бросила взгляд в источавшую миазмы смерти пещеру и побледнела.

— Я вам помогу.

— Нет, вы не обязаны…

— Но так будет быстрее, — отрывисто возразила она.