Я ж не только мать. Дарить любовь, не изменяя себе

Все мои усилия были в итоге направлены на то, чтобы доказать простую истину: важно получить полезные знания, а не оценки. Бесполезные знания тоже бывают, их тоже важно получать – но не для последующего применения, а просто для тренировки мозга. Всегда объясняла детям, что мозг – как мышца, ее требуется все время чем-то нагружать, чтобы не засохла. А оценка позволяет лишь определить, что ты знаешь лучше, а что хуже. Поэтому часто моей реакцией на оценку был вопрос: «Это для тебя хорошая оценка или плохая?» Уж я-то знаю, какой ценной бывает тройка, например. Меня, как родителя, тройка по истории может расстроить, а для ребенка это может быть выстраданная оценка за контрольную по сложной теме, в которой он с трудом разобрался. То есть если он осознает, что получил тройку, потому что пришлось разбираться в короткие сроки и было трудно, значит, в следующий раз можно начать готовиться к контрольной заранее, сделать это спокойнее и лучше, а значит, получить шанс на лучшую оценку. Такая у меня была логика, и я уверенно ей следовала.

Еще я всегда очень уверенно себя чувствовала на поле поощрений и наказаний: оценки здесь точно ни при чем. Никогда мы не устраивали поощрительных игр, просмотров фильмов и других приятных мероприятий за полученную положительную оценку. Равно как и не было внеплановых моек посуды или еще чего-нибудь неприятного за двойки и тройки. Кажется, что оценки и вообще успехи и неудачи лежат совсем в другой плоскости. Это же не провинность ребенка, это неудача, неуспех, из этого нужно сделать вывод, эту ошибку нужно проработать, а не смыть позор вместе с жиром, который оттираешь от посуды. Так что никаких пяти рублей за каждую пятерку у нас не было. И да, мы могли пойти в кино, даже если получена двойка за контрольную – одно к другому не имеет никакого отношения.

Сложнее всего было не спрашивать, а что получили Петя, Маша, Катя и все остальные. Я понимала, что это ловушка – и для меня, и для ребенка. С одной стороны, мне все время хотелось понимать среднюю температуру по больнице: а вдруг я таки упущу ребенка? Вдруг только он не понимает эту тему по математике, а все остальные понимают? Но опасность, которая таилась за таким подходом, пугала меня еще больше: сравнивать своего ребенка с другими я не хотела, потому что отлично понимала, что заложу таким образом ему эту привычку на всю жизнь.

Все современные коучи талдычат: не сравнивайте себя с другими, сравнивайте с самим собой – соревнуйтесь с собой десятилетней, пятилетней, двухлетней давности, будьте лучше себя вчерашнего. А как взрослому человеку соревноваться с собой вчерашним, когда он все время оглядывается на Витьку из соседнего отдела, который абсолютно не напрягается – это же видно за закрытой дверью его кабинета! – а зарплату получает в три раза больше. Этот Витька ему еще в школе жизнь портил – мама все время спрашивала: «А почему Витя получил пятерку, а ты четверку?» или «А Витя тоже не сделал домашнее задание?» В итоге несчастный сын уже и сам начинал прикрываться Витькой, оправдываясь за свои неудачи: «А Витька, между прочим, тоже плохо диктант написал!»

В общем, я решила, что Витька мне не нужен. И детям моим в их дальнейшей жизни тоже. Так что любые тирады, начинающиеся со слов «Мам, ты представляешь, у нас все написали…», я сразу прерывала и объясняла, что меня не интересуют другие, меня интересуешь только ты и твои успехи и неудачи. Все, что касается тебя и интересно тебе, – интересно и мне. А как там у других – это их дело, на нас не влияющее никоим образом.

Почти все школьные детские годы оценки меня нисколько не трогали, мне удавалось держать себя чуть на расстоянии и бравировать своим спокойствием перед друзьями и коллегами. Пока вдруг не оказалось, что мой младший сын завалил ОГЭ.

«Это моя ошибка, я очень расстроен»

Как я не дала ОГЭ поставить крест ни на мне, ни на сыне

Гриша всегда очень легко относился к учебе. Все у него было «нормально» и «хорошо». И это его поведение не было напускным: он и правда никогда не впускал в себя переживания от неудачи. Или, что тоже вероятно, переживал, но быстро отпускал – не получилось, и ладно. То есть я довольно быстро, еще в младшей его школе, осознала, что моя тактика под рабочим названием «получил двойку – стало стыдно – исправил двойку» провалилась.

Я не давила, продолжала спрашивать про сплетни в школе, Гриша охотно рассказывал, а еще охотнее хвастался своими успехами, умалчивая про все остальное. Меня это устраивало, потому что гарантировало хорошее настроение нам обоим.