Яблочные дни. Часть I

— Возьми в шкафу тёплые вещи, — приказал канцлер, глядя прямо перед собой, на разгорающийся камин, к которому толчками подвигал кресло. — Надень! И выйди через чёрный ход, а там сядь в мою карету. Скажи, что ты от меня. И жди.

— Карета? Уезжать? — Хенрика подбежала к нему, было невыносимо находиться одной в любом из углов этой комнаты. — Но мой слу… Мой Мар… Но я приехала не одна и я должна попрощаться с Салисьо…

Когда кресло встало у камина вполоборота, Ита повернулся к ней, ничуть не запыхавшийся, схватил её за предплечья и дёрнул на себя так, что почти коснулся своим носом её.

— Я сказал. Одевайся. И живо вниз. Если не хочешь стать цареубийцей!

Слёзы сжали горло удушьем, Хенрика судорожно вдохнула и забилась в мёртвой хватке эскарлотского ворона, он не поможет ей, подставит, казнит!

— Хенрика, Хенрика! — Она почувствовала крепкие объятия, касание горячих губ у себя над бровью, и почувствовала, как её куда-то ведут, окутывают плечи чем-то душистым и тёплым, как щёлкает под горлом застёжка. — Я спущусь следом, сейчас, только закончу здесь и заберу Гарсиласо, собирайся, иди же!

— Заберёшь? Увозишь его? Нет! Я не оставлю Салисьо, не дам отнять от себя, мне не всё равно, что с ним будет, не дам в обиду! Я сама! Заберу его! Увезу! Спрячу! — Хенрика вырвалась, и канцлер метнулся к трупу короля Франциско. У неё пропали слова при виде того, как Ита, крякнув, подхватил королевскую тушу под мышки и поволок через полкомнаты. По направлению к креслу. Камину. Огню.

Она поняла. Королевская особа. Тексис. Нужен герцог. Но его не дозовутся, не дозвались.

Выдохнув, герцог усадил своего короля в кресло, нервно расправил халат, разложил на подлокотниках недвижимые руки в чёрной, рыжеющей от отсветов огня поросли. Стая лунных бабочек сорвалась с портала и окружила Мигеля ви Ита, как раз повернувшегося к Хенрике.

— Хорошо. — Повторяя мимолётную позу на первой встрече, он на мгновение сложил руки будто в молитве, чуть откинул назад голову, положил подбородок на кончики коротких пальцев. Злое напряжение ушло из голоса, он снова говорил спокойно, хоть и отрывисто: — Иди к Салисьо в комнату. Подготовь к дороге. И жди вместе с ним там, у него. Об этом, — руша образ чёрного ангела, Ита обернулся к монаршему трупу и кивнул, ухитряясь косить глазами на соучастницу, — ни слова.

2

В лицо Гарсиласо дохнуло жаром пламя. Скоро оно дотянется раскалёнными языками до его окна, схватит, поглотит! Ноги приросли к нагревшимся плитам пола, не убежать, не спрятаться. Закричать? Но не разжать губ. Во рту сухо, будто огонь уже опалил язык и теперь пляшет в горле. Отвернуться? Но Гарсиласо не мог даже моргнуть. Только смотрел в ослепляющее огненное зарево, в закрывшие башни и ночное небо клубы чёрного, как вороновы перья, дыма.

Почему никто не приходит за ним? Не спасает? О тени семьи Рекенья никто не вспомнил… или вспомнил? Гарсиласо с надеждой вгляделся в появляющуюся в оконном проёме фигуру. Человек уцепился руками за край карниза, подтянулся, запрыгнул на подоконник. В горле зародился крик, но пламя тут же поглотило его нечеловеческим воем, превратило в шепот, пепел. О нём действительно вспомнил тот, кто вообще никогда не забывал. Но теперь это его страх, его погибель… его брат. Райнеро как раньше отбросил с лица кудри и, свесив одну ногу, уселся на подоконник. Измазанное сажей лицо взрезала хищная улыбка.

— Райнеро… Мне не нужен твой трон… — от шепота горло отвечало режущей болью. Или ему уже перерезали шею?

— Что ты там лопочешь, малявка? Давай руку, идём. — Райнеро протянул Гарсиласо руку, без кинжала, открытая ладонь. Неужели он не станет?… Гарсиласо глотнул горячий воздух, это далось тяжело, лёгкие будто уже наполнились дымом. Рука брата холодная, как лёд.

— Райнеро, мне трудно дышать, — Гарсиласо с усилием вдохнул, но грудь сдавило жаром.

— Этому легко помочь.

Перед глазами мелькнуло змеистое лезвие кинжала, влажные огненные отблески скользили по нему, танцевали. Холод стали коснулся шеи, взрезал кожу, Гарсиласо судорожно вздохнул, но вместо крови лёгкие наполнил воздух.