Яблоня

Именно поэтому она закричала и со всей силы кинула его на камень. И еще раз, еще раз, высекая искры, пока пистолет не превратился в непригодную груду мусора. Взяв его в руки последний раз, она размахнулась и кинула его вниз с холма, после падая без сил. Она знала, что будет разбирательство. Что ее могут уволить за утерю оружия. Но сейчас ее не пугало это – может быть, с карьерой полицейской закончатся и ее мучения.

Она рыдала в одиночестве, обхватив свои колени. Кристиан уже не знала, как было бы лучше, так, чтобы никто не видел, или чтобы кто-то был рядом, спрятал ее от самой себя.

Нет, не кто-то. Один конкретный, определенный человек.

Она вытащила телефон, нажимая кнопку – она добавила этот номер на панель быстрого вызова. Она не знала, что скажет Фледелю, но сейчас ей было нужно услышать его голос.

– Капитан? В чем дело?

Кристиан осознала, что не хочет, чтобы он слышал, в каком она состоянии. Не зная, что делать, она промолчала.

– Капитан, с вами все в порядке?

Она стиснула зубы, стараясь сдержать рыдания.

– Капитан? Где вы? С вами все хорошо?

Его голос стал взволнованным. Должно быть, он решил, что с ней что-то случилось.

– Капитан, давайте так. Если вы сейчас в опасности, положите трубку. Я найду вас.

Она не шелохнулась, все так же прижимая телефон к мокрой щеке.

– Хорошо, я понял… Я рад, что вы вне опасности. В следующий раз, если что-то случится, оставим такой же шифр.

– Угу, – тихо отозвалась она, чтобы полностью развеять его сомнения.

– Вам… не очень хорошо сейчас, да?

Она снова промолчала.

– Знаете… Когда вы ушли, тут по телевизору показывали документальный фильм о пауках, – вдруг сказал он. – Вы знали, что они слышат с помощью специальных волосков, растущих на задних ногах?

Кристиан слабо, слабо улыбнулась от того, какой способ сержант выбрал, чтобы отвлечь ее. А Фледель все продолжал:

– А еще с помощью этих же волосков они распознают запахи и узнают, съедобна ли пища. Они вообще не чувствуют вкус. Может быть, поэтому они едят собственную паутину иногда?

Он говорил и говорил, погружая Кристиан в странный мир паукообразных, и слезы мало-помалу останавливались. Возможно, так действовал на нее его голос – добрый и спокойный, полный искреннего желания помочь. В какой-то момент она встала, направившись домой – Кристиан знала, что вместе с Фледелем ей будет гораздо проще вернуться туда.

– Знаете, капитан, я хотел бы еще куда-нибудь сходить с вами. Тот поход в оперу был незабываемым, и даже не из-за бомбы под сиденьем, – он засмеялся. – Не знаю, что вы любите больше. Может быть, какой-нибудь активный отдых, может быть, картинная галерея или музей. Я хотел бы узнать больше о ваших вкусах.

– Я и сама не знаю, что мне больше понравится.

– Значит, мы выясним это вместе.

Она улыбнулась – искренне, на мгновения сбросив с груди тяжелый камень. Как будто это будущее было возможно.

Следующий день она провела в кровати. Голова была тяжёлой от слез вчерашней ночи. Через силу Кристиан поела и легла, рассматривая потолок. Как жить дальше, она уже не знала.

Экран телефона засветился, издав короткий звук. Сообщение. Она пригляделась к светящимся буквам.

"Нам нужно увидеться. Клео".

Никаких "прекрасных леди". Шутки кончились.

"Где?" – просто набрала она. Через минуту пришли координаты. Небольшое поле за городской чертой. Что ж, он сделал свой ход, и Кристиан сделает свой. Это ее игра и ее жизнь, потому она не вмешает в это никого более. Даже Фледеля, как бы он ни хотел ей помочь.

Клео ждал ее в намеченном месте. Неторопливо падал снег, оседая на его невзрачном теплом пальто. Не было больше изумрудных линз – лишь серо-голубые глаза, такие же, как у Шарлинда и Ника. Он смотрел серьезно, и это выражение лица полностью переменило его черты.

– Ты пришла.

– Особого выбора не было.

– И правда.

Они постояли какое-то время, глядя друг на друга. Наконец Клео вздохнул.

– Слишком много людей погибло. Пятеро девушек. Мои братья. И все из-за людей, которые не умеют отпускать прошлое.

Он опустил глаза, качая головой.

– Этот театр слишком затянулся. Пришло время наконец узнать, кто стоит за всем этим.

Единственной мыслью, промелькнувшей в голове Кристиан перед тем, как кто-то зажал ей рот тряпкой с хлороформом, было: «Я и так знаю ответ».

Сначала была тьма. Потом – жуткая, разрывающая боль.

Он схватился за живот, чувствуя, как рука пропитывается чем-то теплым. Нужно срочно остановить кровотечение, иначе долго он не протянет.

Вытащив из кармана чистый носовой платок, он скомкал его, глубоко вдохнул и прижал к ране, медленно продвигая внутри плоти. Зрение обожгло красным, и он закричал, перекатываясь на спину. На несколько секунд он, кажется, потерял сознание.

Когда он снова очнулся, перед глазами кружились мушки. Сил не было, голова была легкой, как перышко. Нужно позвонить кому-нибудь. Нужно, чтобы его спасли.

Он вытащил телефон, но сети не было. Он слишком глубоко в лесу, лежит на мокрой траве, пропитывающей его одежду и холодящей кожу.

«Неужели я умру вот так?» – пронеслось у него в голове.

Нет. Не умрет. Никогда не позволит себе умереть от ее рук.