Яблоня

Он говорил то, что она хотела услышать. Слишком многое она доверила этому жестокому человеку, и сейчас пожинала плоды собственных ошибок. Поехала сюда одна, позволив уйти серьезнейшему преступнику… Но чего он ожидал от нее? Что именно она могла для него сделать при столь неоспоримых доказательствах?

Если он действительно убийца, ни о каких доказательствах его невиновности и речи идти не может…

Нет, хватит. Вновь он играет на ее чувствах, вновь заставляет сомневаться в себе. Она сжала зубами незажженную сигарету.

И все же одна его фраза продолжала крутиться у нее в голове.

«Убрали меня с дороги».

Он кому-то мешал? Каким образом?

Кристиан вспомнила обыск. Пистолет и шприцы с заготовленным транквилизатором. Если отбросить их, было ли в квартире что-то, что могло указывать на…

Черт! Почему она думает об этом? И все же Кристиан снова пустилась в размышления.

Допустим, Фледель перешел кому-то дорогу. Мог помешать кому-то. Убрав его, они наверняка избавились бы от всего, что указывало бы на них, избавились бы от улик. Но точно так же в квартире не было бы ничего подозрительного, если бы Крайше и в самом деле был убийцей…

Что, если провести обыск в противоположную сторону? Искать не то, чего в его квартире быть не должно, а наоборот, то, чего в ней нет. Архивные записи? Фледель мог вернуть их, но ведь явно это было не единственное, что он искал. Компьютер – ведь она еще тогда обратила внимание, что компьютерный стол неестественно пуст – но он мог взять его с собой, покидая квартиру…

Черт возьми!

Она громко, в отчаянии выругалась, выкинула так и не подожженную сигарету и поехала в полицейский участок.

Несколько копий патологоанатомических заключений. Смазанные фотографии уголовных дел, словно сделанные под светом тусклой лампы. Копия заявления о переводе в другой город.

Простите за вторжение в личную жизнь, бывший сержант Фледель Крайше, но вам придется обнажить все секреты, если вы решили вверить мне свою судьбу.

Она вскрыла ломом ящик его стола – небольшая цена за возможность докопаться до истины. Фледелю что-то нужно было здесь, когда он пытался пробраться в участок незамеченным, и она выяснит, что.

Снимки, обнаруженные внутри, явно были сделаны второпях – и Кристиан мгновенно поняла, почему. В их городе структура полиции сильно отличалась от столичного – их делили на участки, тогда как столичных полицейских на отделы. Капитан явственно помнила, что Фледеля перевели к ним из убойного – а уголовные дела, запечатлённые на фотографиях, были из отдела по борьбе с наркотиками.

Снова наркотики. Это как-то связано с тем, что он искал в архиве?

Чем более она углублялась в чтение, тем отчетливее понимала – Фледель не имел права на получение этих данных. На сфотографированных страницах не было указания на гриф секретности, но капитану этого и не требовалось.

Предательски всплыла в голове до боли знакомая фраза: «После инцидента с [доступ запрещен] капитан полиции Фледель Крайше был понижен в должности и проходил длительную реабилитацию».

Расплывчатые буквы повествовали о крупной серии наркотических поставок, осуществляемых через столицу. Дела проворачивались чисто, быстро, а масштабы приняли такой оборот, что было принято решение внедрить одного из специальных агентов из отдела по борьбе с наркотиками в группировку, предполагаемо ответственную за происходящее.

Один взгляд на цифры заставил Кристиан вздрогнуть. Данные, полученные в архиве их города, не шли ни в какое сравнение – впрочем, капитан понимала, что работа в столичной полиции разительно отличается от ее собственной. Она вновь перевела взгляд на документ о внедрении агента. Его имя было Ирван Райт, и по условиям операции даже его собственная семья не должна была знать о происходящем.

Значит, и Фледель не должен был. И все же смазанные снимки лежат перед ней, и Кристиан медленно перебирает одну бумагу за другой.

Протокол патологоанатомического вскрытия тела Ирвана Райта. Смерть наступила в результате кровопотери – и смерть эта была ужасна. Ирвана пытали; на теле осталось множество термических и химических ожогов, ножевых ранений и вырезанных оскорблений; после несчастного проткнули в районе шейного отдела позвоночника подвесным крюком – в этом состоянии его и обнаружили.

Это было не единственное заключение о смерти – в ящике стола оказались еще бумаги, свидетельствующие о смерти трех мужчин. Протокол вскрытия так же показывал сквозную рану в районе шеи, дата смерти совпадала с последним днем Ирвана. Кем были эти люди, нигде указано не было, и Кристиан отпечатала в памяти их имена: Митч Эванс, Берикер Копп и Гантер Хонеккер.

Копия заявления о переводе в другой город. Документ, в котором Фледель лично просил перевести его сюда – к ним, в пятый участок.