Яков. Воспоминания (СИ)

Она обернулся ко мне. На лице ее была растерянность, и страх в глазах. Но характер, так восхитивший меня когда-то, при самом первом нашем разговоре, остался при ней. Анна держала себя в руках крепко и не собиралась никак демонстрировать свой испуг. Меня всегда восхищало ее самообладание, я уважал ее за это безмерно.

— Вам знаком этот человек, убитый? — спросил я, решив, что лучше побыстрее закончить с деловыми расспросами.

— Нет, — ответила она. — Я его в первый раз вижу.

Лишь сдавленный голос выдавал, в каком потрясении она пребывает.

— Письмо адресовано Вам, — заметил я.

— Но это же не значит, что убит автор письма? — сказала Анна Викторовна, делая глоток чаю, чтобы справиться с волнением.

— Автор письма — убийца, — ответил я ей. — А Вы понимаете, о чем в нем идет речь?

— Не больше, чем Вы, — сказала она, бросая встревоженный взгляд на беседку, где по-прежнему сидел в кресле таинственный мертвец. — Мне показалось, что автор ученый, ведь речь о какой-то формуле идет.

— Судя по тексту, он фанатик, маньяк какой-то формулы, — произнес я очень осторожно, не зная, как одновременно предостеречь ее и не напугать еще сильнее. — Он называет убитого отступником. А может, он пришел, чтобы вас предупредить, а убийца не допустил этого?

Анна смотрела прямо перед собой, пытаясь согреть о чашку пальцы. Я даже глазами чувствовал, что ее руки похолодели от страха. Мне больше всего на свете хотелось сейчас согреть эти руки.

— Вам нужно уехать, — сказал я почти непроизвольно.

Я просто не смогу спокойно работать, если не буду уверен, что она в безопасности. Все мое существо требовало спрятать ее как можно дальше, чтобы ей ничего не грозило.

— Уехать? — удивилась Анна Викторовна. — Куда?

— Не знаю, — ответил я, — куда-нибудь к родственникам.

— Нет! — ответила она, в волнении поднимаясь со стула. — Если он меня здесь нашел, он меня может где угодно найти.

Боже мой, а ведь она права! Убийца может последовать за ней, а я останусь искать его в Затонске и не смогу ее защитить!

— Вероятно, Вы правы, — согласился я. — Но я вас прошу, не выходите из дома, и я приставлю к дому охрану.

— Да, — кивнула послушно Анна Викторовна, — спасибо.

Это было для меня, я увидел это в ее глазах. Анна понимала, как мне важно сейчас знать, что ей ничего не грозит. Именно поэтому и не стала спорить.

Но то, что она даже не попыталась возразить, возмутиться тем, что я, во имя ее безопасности, только что фактически посадил ее под домашний арест, говорило также и о том, как сильно ей страшно.

Что ж, единственное, что я мог и должен был сделать сейчас для нее, это как можно скорее поймать этого сумасшедшего маньяка. Так что я просто повернулся и отправился работать, даже не попрощавшись.

— Вот посмотрите, — приподнял доктор Милц простыню над покойным, — рваная рана, горло перерезано стеклом. Скорее всего, это так называемая «розочка». Кстати, в пользу этой версии, — добавил доктор, — говорит найденный мною в ране вот такой осколок.

Я внимательно рассмотрел маленький осколок стекла, протянутый мне доктором. Похоже на то, что орудием преступления была «розочка» из бутылки зеленого стекла. Ничего подобного близ тела найдено не было.

— Значит, убийца пришел на место преступления без инструмента и вынужден был импровизировать, — сказал я.

— Ну, похоже, так, — согласился доктор Милц.

— Ну, было бы абсурдно предположить, что он пришел туда с «розочкой», — продолжил я рассуждения, — то есть, у него под рукой была бутылка, и когда он решил убить, он сделал из нее «розочку».

Все вроде бы верно выстраивалось, кроме одного: письмо указывало на то, что убийство было спланировано. А «розочка» в качестве орудия убийства говорила прямо о противоположном.

— Но это спонтанное решение, — задумчиво произнес я.

— А это значит, что он пришел не убивать, — высказал предположение Александр Францевич.

— Ну, а зачем же он тогда пришел к дому Мироновых? — спросил я в растерянности, окончательно переставая понимать логику произошедшего.

— А я иначе поставлю вопрос, — строго сказал доктор Милц. — Зачем они оба туда пришли?

— К тому же, мы не нашли орудие убийства на месте преступления, — вздохнул я.

— Яков Платоныч, — сказал мне доктор, явно пытаясь меня утешить, — а может, Вы просто плохо искали?

Что ж, с ним нельзя не согласиться. Я сам вообще не искал. Искал Евграшин, но он тогда не знал, что именно ищет, и разбитую бутылку мог пропустить. Так что мне стоит отправиться обратно к Мироновым и попробовать поискать самому еще раз. Заодно буду уверен, что искал тщательно. И время убью. Заняться мне пока нечем, кроме как сидеть в управлении и строить необоснованные версии, пугая себя самого еще сильнее. В чем-то я даже завидовал Коробейникову, который бегал по городу, вызнавая личность убитого. Он хоть занят, и на сумасшедшие версии у него нет времени. Вот и мне следует чем-то заняться. И поиск орудия преступления вполне подойдет.

А еще, будучи у Мироновых, я имею шанс повидать Анну Викторовну. Может, ей будет не так страшно рядом со мной? Мне-то точно станет легче, если она будет рядом.

По пути меня нагнал Коробейников.