Янка Дягилева. Жизнь и творчество самой известной представительницы женского рок-андеграунда

В 1989 году Янка пишет произведение «Этот стих очень весёлый», содержание которого не соответствует его названию. Текст об ужасной боли, пустоте, неудаче, о том состоянии, когда уже ничего не хочется. Уже в первой строке мы понимаем, что стих совсем не беззаботный, а даже если и весёлый, то только в кавычках, чтобы подчеркнуть противоположное значение: «После облома после аборта»[20]. Стоит отметить, что слово «аборт» может пониматься не только в физиологическом смысле. Облом – это крушение надежд, аборт – тоже неудачная, прервавшаяся беременность, закончившаяся смертью плода, причём необязательно по решению матери. Иногда абортирование – это спасение мамы ценой жизни младенца по показанию врачей. Это остановка жизни. Новой жизни. Так же как и прощание с инструментом для музыканта, если творчество – это его жизнь: «Прощаются руки со струнами». Известно, что замершая беременность – явление довольно частое, характерное для каждой третьей женщины. Но об этом не принято говорить, поэтому мы не можем с точностью сказать, пережила Янка горе такого рода или же это метафора.

Лирического героя окружает урбанистическое пространство: «Тянутся провода, гудят». Герой разбит, ему больно: «Мелкие пальцы на кафеле / Рассыпались стуком». Сквозь слёзы проступает улыбка, но из-за страданий она кривится: «Корявая улыбка выжженная степь». А вокруг по-прежнему город: «Многоэтажная радость – очень много света / Очень много яркого света». Многоэтажные здания ослепляют: «Электронная зелень квадратами вокруг». Если же принять во внимание вариант хирургического вмешательства, то яркий свет и квадраты – это то, что последнее видит пациент перед операцией, погружаясь в полный наркоз на хирургическом столе.

Внутреннее состояние отражается на внешнем пространстве: «Солёная ржавчина / Взглядом навылет, наугад / Стоптанные слова». Стоптанные слова – образ, означающий слова, которые настолько «приелись», что уже не воспринимаются. Или же это слова или мысли, которые приходят, когда человек ещё полностью не очнулся от наркоза. В обоих случаях слова становятся не только бесполезными, но даже опасными: «Слова – валенки в лужах». Но эти озвученные мысли живые, нуждающиеся в заботе и любви: «Стоят, смотрят, ждут / Отапливаемых помещений / Оплачиваемых обещаний». Слова становятся отражением состояния лирического героя, которого окружают бездушные люди: «Серые картонные лица / Падают неловко на асфальт / Каплями».

Затем видим излюбленный приём Янки – игру словами: «Нелепый удел –

не у дел». Иными словами, нелепая судьба – оставаться без действия. С другой стороны, эту строку можно трактовать как состояние лирического героя, нуждающегося во внимании, но столкнувшегося с безразличием со стороны окружающих. У лирического героя ничего нет: «Ни кола ни двора / Мыло, спички…» Говорят, что время лечит, но «время врёт, всё не так». Наш герой задаёт риторический вопрос: «Всё как было, да?» И отвечает, играя словами: «Да, всё как было». Ничего не меняется. Сложно поверить, что произошло то, что произошло. Далее видим реакцию то ли самого героя, то ли его собеседника: «Очень многозначительно и молча с достоинством / Почти как живопись / Высоко-о-о…» Высокий стиль изложения резко сменяется повествованием о бытовой ситуации: «Высоко-о-о… / Лифт сломался». На фоне такого контраста вновь возникает тема смерти и неудачи, обозначенная в упоминаниях аборта и облома в первой строке: «Сорвался суицид – пешком пойдёшь – успеешь обломаться».

Лифт сломался, поэтому человеку, идущему на суицид, приходится подниматься не на лифте, а по лестнице, что отдаляет момент падения с высокого этажа ослепляюще светлой многоэтажки: «Тяжёлые шаги по лестнице / Газета в ящике, ключ в верь, свет в коридоре». Заметим, что ключ не в дверь, а в верь, то есть в веру. Человек идёт к самоубийству, но вокруг него всё то же самое, как каждый день. Мир нашего героя рухнул, а окружающая жизнь идёт своим чередом, как будто несбывшиеся планы, которые были нарушены абортом и обломом, ни на что не влияют. Герой идёт, сомневается, рассуждает: «А вот если так, то вот так / А не так, ну может и так, хотя нет, наверное, всё-таки / Вот как, а это как посмотреть, да так получается / Так как-то всё, а… Я только хотел». И в этот момент сомнений герой всё-таки решается на свой последний шаг: «Да нет, подожди, подожди, подожди, подожди / Эх да чего там».

Возможно, автор озаглавила это стихотворение «Этот стих очень весёлый» потому, что это грустный сарказм. Вспомним чёрно-белое немое кино, где герой, упав, мог кого-то насмешить: когда шут скрывает слёзы за маской – зрители смеются.

Светлая такая дрянь (1989)