Ярость огня

Мой желудок сжался. Я ничего не имел против Феми, пусть они с Этело и сплетничали с Роксаной, она не была одной из тех, кто смеялся на вечеринке, когда Иксион ткнул меня лицом в ковер. Она была вполне терпимой. Но Нестор – совсем другое дело. Он ненавидел наездников смирения почти так же сильно, как Иксион, хотя его методы усложнения нашей жизни были более тонкими. Вроде «учись или сгоришь». Что было довольно увлекательно, пока оруженосцы не овладели драконьим языком.

Зачем я понадобился Нестору?

– Я еще не закончил уборку в логове, госпожа.

– Грифф, прошу. Я не хочу, чтобы кто-то еще видел.

Я бросил тележку и без особого оптимизма последовал за ней, не зная, удосужится ли она объяснить Скалли, куда я отправился, придется ли мне вернуться, чтобы закончить уборку в логове после праздника, и урежут ли зарплату за мое отсутствие.

Феми была молодой, легкомысленной, но не злопамятной, и, признаюсь, мне было любопытно узнать, что случилось с Нестором.

– Ваш покорный слуга польщен доверием госпожи Феми, – объявил я, пока мы поднимались по извилистой каменной лестнице.

Феми вздернула нос:

– Я доверяю не тебе, а своему брату.

Я удивился тому, как меня до глубины души тронуло то, что она оскорбила меня через него.

Она повернулась ко мне, остановившись на верхней площадке лестницы, и ткнула наманикюренным пальцем мне в грудь:

– И раз уж мы заговорили об этом. Я сожгу тебя дотла, если ты хоть раз причинишь ему вред.

Еще больше расчувствовавшись, я низко поклонился. Она бросила на меня презрительный взгляд, способный расплавить стекло.

Мы вошли в арсенал Небесных Рыб, и я в ту же секунду все понял.

В комнате разило алкоголем, а Нестор, вдрызг пьяный, ссутулился в углу и косо смотрел на нас, рядом с ним на столе стояла полупустая бутылка бассилеанского виски и видавшие виды доспехи, которые, вероятно, служили ему еще до Революции.

Я слышал, как Дело упоминал об этом, но никогда собственными глазами не видел, чтобы его отец страдал от горя.

– Где Дело? – потребовал ответа Нестор.

– Я приведу его, отец.

Нестор и Феми говорили неестественно громко, как будто хотели заглушить что-то еще.

Она обернулась ко мне и понизила голос:

– Останешься с ним, пока я поищу?..

– Разве не вы должны остаться с ним?

– Нет, – отозвался Нестор, указывая на меня: – Он остается.

Отлично.

Феми, коротко поблагодарив, поспешно покинула покои отца.

– Садись, – приказал Нестор.

Он уселся за рабочий стол, которым обычно пользовались оруженосцы, чистящие доспехи повелителей драконов. Повинуясь выработавшемуся за годы службы инстинкту, что меня не должны застать без дела, я и в присутствии Нестора потянулся за тряпкой и мастикой.

Старые доспехи действительно нуждались в полировке. Казалось, что со времен Революции никто не занимался ими как следует. Я осторожно придвинул его нагрудник к себе и начал отшлифовывать.

– Она не любила лодки, – сказал Нестор.

Я замер, догадываясь, о ком он говорит, потому что Дело тоже раньше упоминал о лодках.

Мать Дело не любила лодки. Вот почему, когда Летний Дворец Небесных Рыб был захвачен, а младший Повелитель драконов и его дети пропустили зачистку, отправившись на рыбалку в Медее, она не сбежала с ними.

– Рыбалка, никакой рыбалки нет, лодки не в моем вкусе, ты ведь меня знаешь. Кто выходит за Небесную Рыбу, если тебе не нравятся лодки? Элана обожала праздник Зимнего Солнцестояния.

Нестор схватил бутылку за горлышко и вливал в себя содержимое, словно воду. Я подумал о том, входит ли в мои обязанности мешать ему накачиваться алкоголем. Но это не стоило избиения за то, что я посмел прикоснуться к драконорожденному. Потому что даже в пьяном угаре Нестор, несомненно, одолел бы меня в рукопашной схватке.

– Я почувствовал это, – продолжал он, – когда потерял ее.

– Вашу жену?

Слезы текли по щекам Нестора.

– Моего дракона.

По моей спине струйками сползал пот, который неожиданно стал обжигающе холодным.

– Просто… пустота. – Нестор указал на затылок, словно ощущал пустоту в голове. – А потом понял, что потерял и Элану. Потерял всех.

Паника сладкой и едкой волной накатила на меня, когда я начал вспоминать о том, что планировал с Антигоной, в чем признался Брэну и Фионне.

Дело. Милый Дело, я не мог поступить так с Дело…

– Не всех, мой господин! – хрипло воскликнул я.

Пустой взгляд Нестора сосредоточился на мне, пока я сидел напротив него и полировал его ржавую кирасу негнущимися пальцами. До него, казалось, начало доходить, кто я такой, что делаю и что говорю. Он впервые узнал меня.

– Ты, – прохрипел он.

Поскольку он был пьян и мы находились в комнате одни, я, уверенный в том, что он этого не вспомнит, посмотрел ему в глаза:

– Я.

Нестор моргнул в ответ. Затем наклонился вперед, с трудом удерживая мой взгляд:

– Ты делаешь его мягким.

– Я… что?

Но мое бешено колотящееся сердце подсказало мне, о чем шла речь.

– Мягким, как его мать. Слишком мягкосердечным. Слабым…

– Он не слабый.

Нестор посмотрел на меня. На секунду я задумался, что один из глупейших способов заработать побои – противоречить пьяному Повелителю драконов. Затем, к моему полному удивлению, он заворчал в знак согласия: