Ярость огня

Воздух над городом был плотным и серым от дыма, вздымающегося от сгоревших зданий, а маска внутри моего шлема настолько пропиталась им, что я продолжала кашлять, даже опустив ее на лицо. Добравшись до Внутреннего Дворца, мы с Аэлой спустились в Огненную Пасть и начали кружить по окрестностям, заглядывая в окна, пока я наконец-то не нашла горшки с растениями, принадлежащие Миранде Хейн.

Окна Министра Пропаганды напоминали арки, залитые золотым светом. Мы с Аэлой приземлились на балкон, где когда-то сидел дракон Повелителя, и постучали в дверь. Когда нам не ответили, Аэла выстрелила. Я почувствовала ее огонь, как свой собственный.

Стекло на двери треснуло. Я ударила кулаком по стеклу и, разбив его, потянулась внутрь за ручкой. Я вошла в ее кабинет как раз в тот момент, когда из коридора ворвалась сама Миранда.

– Антигона, что…

– Закрой дверь.

Широко распахнутые глаза Миранды скользнули мимо меня к дракону, чей силуэт виднелся на насесте перед ее кабинетом, и она захлопнула дверь своего кабинета. Повелители драконов построили эти насесты, чтобы вызывать драконов из Огненной Пасти, и этим удобным приспособлением я воспользовалась сегодня впервые.

Я стояла по ту сторону стола, где обычно сидела Хейн, и даже не предложила ей занять свое место. Вместо этого я положила железный браслет, испачканный сажей, на стол перед ней. Миранда взглянула на него, а затем снова посмотрела на меня.

– Вы знали, что городской страже было приказано заполнять бункеры в зависимости от сословия?

Миранда медленно выдохнула. Она подалась вперед, к креслу, в котором частенько сидела я, и рухнула в него.

– Я этого не делала, – прошептала она.

– Я вам не верю.

Миранда потерла глаза, которые покраснели от наворачивающихся слез.

– Я к этому непричастна, хотя меня и не удивляет это. Строительство бункеров продвигалось слишком медленно, и золотые беспокоились. Скольким было отказано…

– Слишком многим.

Она наклонилась вперед, подперев голову руками.

– А как насчет резни в Саутсайде? – спросила я.

Миранда едва слышно усмехнулась, потупив глаза в пол.

– Ты сегодня в ударе, Антигона. Добралась до разоблачений должностных преступлений, – пробормотала она. – Да. Об этом я знаю. Городская стража получила приказ восстановить порядок и сделала это с излишним рвением. Когда мы объявили о прекращении боевых действий, было уже слишком поздно.

– И потом вы помогли это скрыть?

Миранда говорила так, словно ее мучил насморк:

– Я Министр Пропаганды. Я… делала то, что требовалось.

Любимое выражение Первого Защитника. Обязанность стражников.

С тех пор как узнала ее поближе, я считала Миранду Хейн своей союзницей, несмотря на тот департамент, который она возглавляла. Она стала человеком, которому я могла доверять, как никому другому, – гораздо больше, чем многим чиновникам Министерства, работающим на Атрея.

У нее был один шанс объясниться.

– Почему?

– О, Энни… Ты должна понимать.

Миранда подняла голову, ее глаза блестели. Словно в них светились воспоминания.

– Вначале все было великолепно. Я была их Мегарой. – Ее голос стал ровным, безжизненным, и она прикрыла глаза. – Но удержать власть гораздо сложнее, чем завоевать ее. Приходится идти на жертвы. Ты продолжаешь жертвовать, пока не осознаешь, что в жертву принесла саму себя.

Лицо Миранды было залито лучами заходящего солнца, в золотистом свечении которых четко выделялись морщинки, тонкими линиями разбегающиеся от ее глаз и рта.

Она выглядела такой печальной, что мне едва не захотелось ее пожалеть.

Вот только железный браслет человека, которого мы не спасли, тяжким грузом лежал на моей ладони. Вот только мы считали себя лучше их, что оказалось наглой ложью.

Металлический тест не стал достойным ответом бесчеловечности Повелителей драконов. Это всего лишь очередная его разновидность. И я отрицала это, потому что система была выгодна мне.

Я больше не желала в этом участвовать.

– Стоило ли оно того? – потребовала я ответа. – Приносить себя в жертву? Делать то, что нужно?

Какое удовольствие принесли мне эти слова, сказанные с усмешкой. Я чувствовала Аэлу, восседающую на балконе позади меня, напряженную от моего гнева, полную желания выстрелить.

Грустная улыбка искривила губы Миранды, как будто моя ярость заставила ее испытывать гордость.

– Для меня, – ответила она, – так и было.

Она протянула руку, чтобы коснуться железного браслета, лежащего на столе. На ее пальцах остался пепел. Миранда подняла их, чтобы внимательно осмотреть в лучах солнца. Затем перевела взгляд на меня:

– Но ты можешь быть лучше.

У меня защипало в глазах. Сейчас мне казалось, что было уже слишком поздно.

– Как?

Рот Миранды сложился в странную, невеселую улыбку:

– Перестань делать то, что нужно. Начни спрашивать себя, что необходимо.

Она указала на окно, и я обернулась. Там виднелась полоска неба – голубая на фоне краснеющего заката, к которой рвалась струя черного дыма, быстро заполняющая пространство на другой стороне Огненной Пасти.

Дом Первого Защитника был объят пламенем.

– Начни с этого, – сказала Хейн.

ЛИ