Ярость огня

Я думала, что Крисса отправится с Кором, Ли и Лотусом. Но она сидела в кресле у камина, положив руки на подлокотники. Услышав мой вопрос, откинула в сторону копну золотистых волос и поджала губы:

– Неусыпная бдительность не в моем стиле.

Рок, сидящий рядом с ней с мрачным лицом, кивнул:

– Куда вы, туда и я, командующая.

Он сказал это с такой непринужденностью, хотя я знала, что все это было напускным: Лотуса с нами не было, а он – самый близкий друг Рока.

– Так каков план? – поинтересовался Пауэр.

К горлу подкатил ком.

Мы остались в меньшинстве, поэтому смысла идти в зал собраний не было. Я могла подвести итоги здесь. Я застыла на месте, чувствуя, как слабый прилив адреналина наполняет меня силами. Несколько месяцев назад я боялась произносить речь перед своими сверстниками. Но сейчас мне даже представить это сложно.

– Сегодня нынешний режим обагрил себя кровью.

Ни одного удивленного взгляда, лишь мрачные кивки. Мои наездники побывали на местах пожара. Видели, слышали, что случилось.

– Но они скоро ответят за свои злодеяния. И мы тоже ответим. Теперь Отверженные контролируют «Народную газету» и Подземелье, им помогают Ли сюр Пэллор и Кор. Газета, которую они выпустят завтра, будет призывать к переменам, а это, соответственно, приведет к беспорядкам. К таким бунтам, которые городская стража обычно подавляет. – Я подняла руку и сжала ее в кулак. – Я не хочу повторения Дворцового дня, не хочу, чтобы Дворец был разгромлен. Но я хочу, чтобы власти сели за стол переговоров. Чтобы они ответили за содеянное.

Я прижала вторую ладонь к кулаку, словно щит.

– А пока этого не случилось, наша основная задача – обеспечить безопасность гражданам Каллиполиса.

ЛИ

Отверженные базировались в редакции «Народной газеты» на втором этаже Подземелья. Столы прежних сотрудников были убраны, бумаги бесцеремонно свалены на пол, все лампы в комнате зажжены, и с наступлением ночи комната наполнилась людьми. Я нашел Мегару, скрючившуюся на скамейке в углу комнаты и обнимавшую Кора. Она прижалась своей стриженой головой к его, что-то бормоча ему на дамианском. При моем приближении она подняла глаза.

– От меня воняет, – предупредила она.

Я сел рядом с ними.

– От меня тоже. Как тюрьма?

Мегара усмехнулась. Ее пальцы, загрязненные под ногтями, выписывали круги по шее Кора, над воротником его кирасы. Он понуро опустил голову, словно потерял желание смотреть на этот мир.

Я все еще находился в доспехах, которые мне внезапно захотелось сбросить с себя, но я потянулся к Кору. Он едва среагировал на мое прикосновение, пока я расстегивал пряжки, скрепляющие его кирасу, понемногу ослабляя ее. Несколько мгновений Мегара наблюдала за мной, а затем начала помогать мне пальцами. Пластина за пластиной мы снимали с него доспехи и складывали их в кучу рядом с нами, в то время Кор не отрывал взгляда от своих коленей.

Он мог думать только об одном. Я заколебался, а затем предложил то утешение, которое, помнится, хотелось бы услышать в детстве самому:

– Это произошло быстро, Кор. Она почти не страдала.

Его лицо исказилось.

Мегара снова обняла его, зарываясь лицом в его плечо.

Я стянул свои доспехи последним. Энергия, которая скопилась во мне, пока я противостоял Атрею, быстро угасла. Каждая пластина словно весила вдвое больше, чем обычно. Покончив с доспехами, я сжал дрожащее плечо Кора и прислонился к стене. Мои глаза закрылись.

А когда снова открыл их, увидел перед собой Ричарда Тиндейла в тюремной робе. От него воняло канализацией, как и от Мегары.

– Мои студенты, – протянул он, улыбаясь нам троим.

Я застыл на месте, размышляя о том, что последний раз видел его, когда он пытался заставить меня связаться с моей семьей на Новом Питосе. А потом Энни на него донесла. И в том, как он сейчас выглядел – исхудавший, осунувшийся, почти налысо обритый, – виноваты только мы.

Но он не смотрел на меня.

– Мегара. Ты сделала это.

Мегара вскочила на ноги при виде своего наставника.

– Профессор!

Она обняла его, и он обхватил ее исхудавшей рукой. Затем отступил назад и указал сначала на ее остриженную голову, после – на свою:

– Из нас вышла отличная парочка.

Мегара разразилась смехом, сменившимся тут же слезами.

Мы оставили Кора спать на скамейке, когда Вэл Лазаре позвал всех на первое собрание. В кабинете со стеклянными стенами, который раньше принадлежал главному редактору «Народной газеты», он приступил к обсуждению нашей позиции, а также подсчету наших рядов, куда входили Ричард Тиндейл и Тейраны, которые прибыли вместе с Лотусом, прихватив с собой чемоданы. Профессор поэзии и поэт-лауреат встретились с дружелюбием старых школьных товарищей, которыми, как я подозреваю, они и являлись.

– Они что, не кормили тебя, ублюдки? – вопрошал Ло Тейран, сжимая тощую руку Тиндейла, когда Тиндейл кричал в ответ:

– Ты должен был быть там со мной, хитрый пес!

Когда началось совещание у Лазаре, я впервые осознал, что Лотус, Кор и я – единственные стражники, присоединившиеся к Отверженным.

– Остальные, должно быть, остались с Энни.

– С Энни? – повторил Лотус, сбитый с толку.