Игла и нить

– Нет-нет, не стоит. Спасибо вам за все. У вас чудесный дом. – Анна направилась к задней двери. – Увидимся завтра!

– Беги из этого сумасшедшего дома! – прокричала Роуэн ей вслед.

Анне пришлось ускорить шаг. Но, даже охваченная паникой, девочка знала: она отдала бы все на свете, чтобы жить в таком доме, как у семьи Роуэн. Анна думала, что ничто не может быть прекраснее антикварного магазина, куда они ходили вместе с Эффи. Но дом Роуэн был еще лучше, еще интереснее – он был совершенно волшебным и в то же время совершенно, успокаивающе обычным.

Когда Анна вернулась домой, тетя уже была там и ждала ее.

– Где ты пропадала?

Прихожая была такой же мрачной и холодной, как и голос тети.

– Задержалась на дополнительных занятиях. – Анна заметила, что под ногтями у нее осталась земля, и сжала руки в кулаки.

– Твой ужин уже остыл.

– Прости, тетя, я просто… – Но тетя сделала в воздухе пасс руками, и рот Анны захлопнулся; девочка прикусила язык и почувствовала вкус крови.

– Я не хочу этого слышать, – отрезала тетя.

Анна попыталась разомкнуть челюсти, но не смогла; и только когда тетя скрылась на кухне, девочке удалось наконец разжать рот. Анна сделала глубокий вдох и прошла на кухню вслед за тетей. На столе не было даже приборов.

– Мне пришлось выбросить твой ужин. Как прошли занятия?

Пряча руки за спиной, Анна попыталась вычистить грязь из-под ногтей. Она должна сохранять спокойствие. Тетя всегда замечала даже малейший признак волнения в голосе девочки.

– Хорошо, – коротко ответила Анна.

– Что вы изучали? – не унималась тетя.

– Генную инженерию. Биологию.

– Что именно?

Анна судорожно пыталась вспомнить, что они проходили на последнем уроке биологии.

– Плазмиды, – ответила она. – Это небольшие молекулы ДНК, которые используются как векторы для введения чужеродных генов в бактериальные клетки.

– Кто из учителей присутствовал?

– Доктор Пинкетт.

– Хм… – Тетя с любопытством посмотрела на девочку и улыбнулась.

Анна поняла, как сильно ненавидит эти тщательно взвешенные тетины улыбки. Она никогда не делилась ими просто так. Как ты могла сотворить со мной такое? Как ты могла? Ее гнев на тетю разгорался быстро и сильно, однако ни один мускул не дрогнул на лице девочки.

– Надеюсь, ты не врешь, – наконец сказала тетя. – Без доверия нет ничего.

Значит, у нас ничего и нет.

Гнев

В одиннадцать лет

Тетя держала свою руку над пламенем свечи.

– Твоя мать была глупой.

Пламя чуть вздрогнуло.

– Она доверилась любви. Кому мы доверяем, Анна?

– Только друг другу.

– Она была шлюхой. Ты знаешь, кто такие шлюхи?

– Нет. Может быть, да… – Анна слышала, как девочки в ее школе употребляли это слово.

Она хотела, чтобы тетя остановилась. Девочка ненавидела свой науз и все же поняла, что хватается за него как за спасательный круг.

– Шлюха – это женщина, которая отдается мужчине, отдает ему свое тело, чтобы он делал с ним все, что ему заблагорассудится, – пояснила тетя. – Подобная глупость и привела к ее смерти.

Гнев вспыхнул внутри Анны, и пламя свечи метнулось к тетиной руке. Тетя вскрикнула.

– Анна, ты должна держать свой гнев под контролем. Ты делаешь мне больно. – Тетя зажмурилась от боли.

Анна попыталась вложить весь свой гнев в узел, завязанный на нити, но он туда не помещался.

– Если ты сделаешь себя уязвимой, то станешь уязвимой, – продолжала тетя. – Она заслужила смерть.

Пламя вновь укусило тетю за руку. Женщина зарычала от боли.

– Пожалуйста, прекрати! – взмолилась Анна.

Но тетя продолжила оскорблять мать Анны, и девочка злилась все сильнее – на тетю, на маму, на саму себя. Она хотела ослабить свой гнев, но любые попытки контролировать его были подобны движению мехов, которые лишь раздували его пламя.