Игра

Маленькие ступеньки в узком коридорчике вели на чердак, дверь в который была приоткрыта. Оттуда раздавались детские голоса. Тихо, словно вор, Крис стал подниматься к двери. Он снова отметил: от его шагов все же не было слышно никаких звуков. Заглянув на чердак, Крис увидел уже знакомых ему мальчишек: Джона, Боба и двух других. Как он сам решил: это были Лео и Том. Они играли. Та самая игра. Та самая жуткая, мерзкая игра, вытатуированная карта-календарь на вырезанном куске человеческой кожи с разрешения ее владельца, более того – по его настоянию. Дети играли в эту чертовщину, в это демоническое дерьмо, как назвал игру Джек Палмер.

– Джон! – крикнул Крис, но не был никем услышан. Вот почему структура этой плоскости казалась более четкой и ровной: для Криса словно кто-то прокручивал фильм, запись в хорошем качестве в высоком разрешении, лишь краски были немного сглажены, да фон казался серым. Мальчишки бросали кость один за другим, все, кроме Лео. Затем они что-то услышали (Крис же не услышал ничего), наспех сложили игру в мешок и побежали прочь с чердака. Крис молча наблюдал за ними со стороны. Выбегая первым, Боб открыл дверь настежь, Лео же, выходя последним, закрыл дверь. Крис вздрогнул и даже чуть было не подпрыгнул от удивления и, наверное, от испуга – за дверью стояла девушка. Это была та самая девушка, которую описывали ему мальчики: темные длинные волосы, добродушное лицо, старое льняное платье.

Вмиг текстуры вокруг Криса снова приобрели размытые и неточные формы: рябь появилась на стенах, ящики и шкафы на чердаке стали размытыми и то и дело теряли свои очертания. Только девушка оставалась четкой, реальной, настоящей. Живой. Он снова оказался в той нереальной реальности, в какой обитали заключенные проигравшие.

– Ты говоришь на нашем языке? – спросил Крис.

– Научилась, – ответила девушка, «добрая», как ее называли мальчишки. Говорила она, надо отметить, с небольшим акцентом, с каким именно – Крис не смог разобрать.

– Как тебя зовут?

– У меня уже давно нет имени, – сказала девушка, – да это и не важно. Твое имя я знаю. Я наблюдала за тобой.

– Ты обладаешь большими возможностями в этом мире, чем другие? Я прав? – снова задал вопрос Крис.

– В этом «мире»? – рассмеялась девушка. – Мир… что такое мир? Уж точно ни это место. Но да, ты прав, мне дозволено немного больше, чем остальным.

– Почему?

– А ты попробуй догадаться. Ты же совсем не глупый парень.

– Ты не просто проиграла Ваалу, – сказал Крис, – ты заключила с ним сделку…

Девушка кивнула, улыбаясь Крису.

– Смышленый, – сказала она. – Я оказалась бы здесь, даже не проиграв бы тогда своему мужу…

– Значит все же та история – правда? – спросил Крис больше сам у себя, чем у своей собеседницы.

– Какая история?

– О молодом вожде и его жене, которая обратилась за помощью к демону, чтобы отомстить мужу за истребление своего племени, но, по неосторожности, сама угодила в свою собственную ловушку.

– Я думала, об этом уже все забыли… Но ты не уточнил: мой муж не просто истребил мое племя, – каждое слово девушка смягчала, добавляя своей речью ко всем согласным буквам мягкий знак, – он медленно убил всех троих моих старших сестер и их мужей, двоим моим братьям сперва отрезал языки, затем пальцы, а после вспорол им животы. И все это происходило на глазах наших родителей. Сам он этого не делал, нет, это делали его люди, его воины. О, как бы я хотела, что их души также достались великому и ужасному Ваалу!

– Великому? Ты считаешь его великим? – спросил Крис.

Девушка замешкалась, отвечать не стала.

– Он выбрал меня с самого начала, с первого дня, когда ступил на нашу землю. Мой муж, – сказала она. – Я все еще ненавижу его каждым участком своего тела, мне все еще омерзительно вспоминать то, что он прикасался ко мне.

– И ты решила отомстить ему более страшной участью?

– Да, решила. И не жалею об этом. Тот человек заслуживал куда более худшего. В моем уговоре с демоном было сказано, что, попади мой муж к нему в руки, он не просто будет заточен здесь, он будет страдать. Каждый день демон вырывал бы ему язык, и тот вырастал бы вновь, каждый день демон должен был отсекать ему пальцы, а те снова бы отрастали ко следующему дню. Но он сумел обойти мой план. Он бросал кость до тех пор, пока не дошел до конца. День в день.

– Значит, все-таки дойдя до последней отметины, человек освобождается от проклятия? – спросил Крис. Девушка кивнула в ответ.

– Ты мне нравишься, – улыбнулась она, – я была бы не против, если бы ты не дошел до конца и остался здесь. К тому же ты отличаешься от остальных слабаков. Не все могут видеть меня до того, пока полностью не окажутся в плену у Ваала.

Она обошла Криса вокруг, что вынудило его обернуться. Он заметил в углу мешок, который бросили ребята, тот самый, в котором, как он полагал, и лежала кожа мужа этой юной девицы, возраст которой насчитывал не одну сотню лет. А может и тысяч.

– Много здесь таких, как ты? – спросил Крис.