Читаем Игры и люди полностью

Среди праздничного шума и гама, которые беспредельны, питаются сами собой и обретают значимость в самой своей непомерности, выступление масок, как считают, должно укреплять, омолаживать, воскрешать одновременно и природу, и общество. Вторжение этих призраков – это вторжение сил, которых человек опасается и над которыми, как он чувствует, у него нет власти. И тогда он сам временно воплощает в себе эти пугающие силы, имитирует их, отождествляет себя с ними, и вскоре, обезумев, в своем бреду и впрямь считает себя богом, которым до тех пор лишь пытался притворяться с помощью тщательного и убогого маскарада. Ситуация выворачивается наизнанку: он сам пугает других, он сам стал грозной и нечеловеческой силой. Ему достаточно для этого надеть себе на лицо им же изготовленную маску, облачиться в костюм, им же сшитый по предполагаемому образу чтимого им существа и своего страха перед ним; достаточно производить невнятное гудение с помощью спрятанной трещотки – инструмента, о котором он только с момента своей инициации узнал, что он существует, как выглядит, как и для чего применяется. Теперь для него это безобидная, сугубо человеческая обиходная вещь – но лишь постольку, поскольку он сам держит его в руках и пользуется им, чтобы устрашать других. Торжество притворства: симуляция приводит к одержимости, которая уже является непритворной. После вызванного ею бреда и неистовства лицедей вновь приходит в сознание, подавленный и изнуренный, сохраняя лишь смутно-неясное воспоминание о том, что происходило в нем самом без его осознанного участия.


Сообщниками этого припадка священных конвульсий является вся группа. Во время празднества пляска, церемониал и мимика суть лишь вступление. Эта прелюдия предвещает массовое возбуждение, которое непрерывно нарастает. Симуляция сменяется головокружением. Как сказано в Каббале, играя в призрака, можно им стать. Женщинам и детям под страхом смерти запрещается присутствовать при изготовлении масок, ритуальных костюмов и разного рода приспособлений, которые затем используются для их устрашения. Но как же они могут не знать, что перед ними просто маскарад и искусственная фантасмагория, где скрываются их же собственные сородичи? Однако они поддаются иллюзии, ибо социальные правила требуют ей поддаваться. Кроме того, они поддаются ей искренне, ибо воображают – как, впрочем, и сами участники обряда, – что эти последние сами превратились во вселившиеся в них сверхъестественные силы, одержимы ими. Чтобы отдаваться существующим лишь в их собственных верованиях духам, чтобы внезапно ощущать на себе их грубую хватку, исполнители должны призывать, притягивать их, сами себя

подталкивать к полному расстройству чувств, которое и сделает возможной странную иллюзию. С этой целью они пользуются множеством уловок, ни одна из которых не кажется им чем-то подозрительным: здесь и посты, и наркотики, и гипноз, и монотонная или пронзительная музыка, и громкий шум, пароксизмы криков и суеты; опьянение, вопли и прыжки производят одно общее воздействие.

Празднество, расточение запасов, собранных в течение длительного периода, бесчинство, ставшее правилом, переворот всех норм благодаря заразительному присутствию ряженых – все это делает коллективное головокружение вершинной точкой общественной жизни. Оно представляет собой глубинную основу, объединяющую вообще-то не очень прочное общество. Она укрепляет социальную сплоченность, которая слаба и непрочна и с трудом поддерживалась бы без таких периодических взрывов, которые сближают, собирают вместе и делают сопричастными индивидов, в остальное время почти сплошь поглощенных домашними заботами и сугубо частными делами. Эти обыденные заботы очень слабо влияют на их первобытное сообщество, где почти неведомо разделение труда и каждая семья привыкла обеспечивать свое прожитие в условиях практически полной автономии. Маски – это и есть настоящие социальные узы.

Вторжение этих призраков, исходящие от них транс и неистовство, опьянение переживаемым или внушаемым друг другому страхом находят момент высшего выражения в празднестве, но присутствуют и в обычной жизни. Нередко политические или религиозные институты основываются именно на чарах, порождаемых этой ошеломительной фантасмагорией. Посвящаемые в них страдают от суровых лишений, выносят тяжкие мучения, проходят жесточайшие испытания, лишь бы добиться видений, галлюцинаций и спазмов, в которых им откроется дух-покровитель. Они навсегда остаются осенены им и верят отныне, что могут полагаться на его покровительство, которое они считают – вернее, считают окружающие их – непогрешимо-сверхъестественным, навлекающим неисцелимый паралич на того, кто осмелится на кощунство.

Перейти на страницу:

Все книги серии Философия — Neoclassic

Психология народов и масс
Психология народов и масс

Бессмертная книга, впервые опубликованная еще в 1895 году – и до сих пор остающаяся актуальной.Книга, на основе которой создавались, создаются и будут создаваться все новые и новые рекламные, политические и медийные технологии.Книга, которую должен знать наизусть любой политик, журналист, пиарщик или просто человек, не желающий становиться бессловесной жертвой пропаганды.Идеи-догмы и религия как способ влияния на народные массы, влияние пропаганды на настроения толпы, способы внушения массам любых, даже самых вредных и разрушительных, идей, – вот лишь немногие из гениальных и циничных прозрений Гюстава Лебона, человека, который, среди прочего, является автором афоризмов «Массы уважают только силу» и «Толпа направляется не к тем, кто дает ей очевидность, а к тем, кто дает ей прельщающую ее иллюзию».

Гюстав Лебон

Политика
Хакерская этика и дух информационализма
Хакерская этика и дух информационализма

Пекка Химанен (р. 1973) – финский социолог, теоретик и исследователь информационной эпохи. Его «Хакерская этика» – настоящий программный манифест информационализма – концепции общественного переустройства на основе свободного доступа к любой информации. Книга, написанная еще в конце 1990-х, не утратила значения как памятник романтической эпохи, когда структура стремительно развивавшегося интернета воспринималась многими как прообраз свободного сетевого общества будущего. Не случайно пролог и эпилог для этой книги написали соответственно Линус Торвальдс – создатель Linux, самой известной ОС на основе открытого кода, и Мануэль Кастельс – ведущий теоретик информационального общества.

Пекка Химанен

Технические науки / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука

Похожие книги

Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология