ИКРА (СИ)

— Куда? Ты же говорил, что она будет жить! — заорал я, метнувшись в его сторону, схватил за лацкан пиджака. Профит бросился ко мне, но Мать остановила его одним лишь холодным взглядом.

— Ты обещал! Куда она могла уйти? Откуда не возвращаются?! — я тянул его за пиджак.

Иллитид не распустил рук, не отбросил меня в сторону. Он терпеливо сносил моё наглое «тыканье», мои стенания и физическое воздействие.

— Сядь, пожалуйста. Я объясню. — Поглотитель спокойным жестом указал мне на потёртое кресло.

Я отцепился от его пиджака и послушно сел, глядя на Соррел, распростёртую на диванчике.

— Ты готов выслушать? — спросил Поглотитель, складывая щупальца на груди.

Я кивнул, силясь сдержать боль, нарастающую с каждым его словом.

— Сознание её кто-то увёл на Глубинный демонический уровень. Мы не можем пройти туда, — он оглядел присутствующих. — Таков Закон. Равновесие. Ни один смертный не может пройти туда просто так.

— Просто так? — с печальной усмешкой спросил я. — А если не как турист? Если не просто так?

— Ты не понимаешь, о чём говоришь! — вырвалось у Матери.

— Значит… как-то можно? — напирал я, видя её тревогу.

Все молчали. Анубис отвернулся, уперев лоб в стену.

— Что я должен сделать, чтобы попасть туда? — заорал я, подскочив с кресла.

Но Поглотитель осадил меня, положив уверенную руку на моё плечо. И я послушно сел обратно.

— Ты… должен… — процедил он, — как бы умереть…

Пули его слов продырявили мой больной, от продолжительной ночи, череп. Они застряли в мозгу, вызывая первоначальное отторжение. Я не слишком-то стремился умирать. В планах моих этот пункт пока не числился.

— Это типа понарошку, — подметил Поглотитель.

— Разве понарошку умирают? — выдавил я.

— Всё будет зависеть от того, найдёшь ли ты в себе силы пройти этим путём, вытащить её и вернуться самому, не затерявшись в серых просторах, — пояснил Поглотитель. — «Умри вовремя!» — писал Ницше. Это не более, чем метафора, друг мой, — продолжал Поглотитель.

Я и сам понимал эту метафору, придавая ей вариативность смыслов. Смерть — как союзник для живых, напоминающая, кто мы и для чего здесь. Смерть частицы нас самих, как необходимая жертва для тех, кто стремится к «горизонту». Умереть, чтобы родиться.

— Значит, всё зависит от меня? — спросил я, выбравшись из раздумий.

— Несомненно, — проговорил Поглотитель.

— Значит… Я согласен, — сердце бешено забилось, обдав жаром внутренности. Мне, чёрт побери, было страшно, как никогда. Я осознанно шёл на это, но уверенности и бесстрашия не прибавилось.

Мать выглядела подавлено, но активизировалась, давая команды моим спутникам.

— Тогда везите каталку из кладовки. Там на полке сверху стерильные инструменты и одноразовые шприцы, — сказала она, не сумев скрыть свою растерянность, тщательно затушёвываемую инициативной деятельностью и знанием, что необходимо. Всем вымыть руки и надеть халаты, — скомандовала она.

Хотелось убежать прочь, проснуться от этого душераздирающего сна, вернуться обратно. Нереально. Ступив в воду, сухим не выйдешь. Я не Иисус, чтобы ходить по воде. Я никогда в это не верил. Не верил в себя. Не верю.

— Мы верим, — услышал я в голове голос Профита, который не чурался влезть в мои мысли.

— Что делать-то? — промямлил я, снимая куртку, готовый смиренно отдаться в руки судьбы.

Профит и Анубис вкатили каталку, к которой на длинном стержне был прикреплён прожектор.

— Ложись, — скомандовал Поглотитель, облачаясь в халат лазурного цвета.

Я послушно залез на каталку и лёг. Анубис включил яркий свет прожектора, режущий глаза. Я отвернулся, концентрируя взгляд на Соррел… совсем рядом, внизу… лишь протяни руку.

— Я найду тебя. Ты только дождись, — прошептал я.

Четыре фигуры в лазурных халатах и таких же небесного цвета масках возвысились надо мной.

— Помнится, ты просил «вкатить» что-нибудь, — припомнила Дева Камбала мои собственные слова. — «Вкатим». — Она вздохнула и достала шприц.

Профит поджёг горелку и поднёс столовую ложку, заполненную гранулами икры Святой Камбалы к огню. Язык пламени облизывал ложку. Она темнела. Содержимое запузырилось, забурлило, приобретя пурпурный оттенок. Затем Камбала набрала содержимое в шприц и приблизилась.

— Распорите рукав, — скомандовала она, — И Анубис легко прорезал ножом ткань на моей левой руке.

Профит вылил на ватку какую-то голубую жидкость и смазал мне сгиб руки.

— Ну, — выдохнула Мать, — поехали…

Тонкая игла вошла в кожу, легко нашла вену. В шприц хлынула моя тёмная кровь, смешалась с пурпуром и под напором вернулась в вену, обновлённая, освящённая. В глазах потемнело, затем зрение вернулось. Оно стало размытое и блёклое. Фигуры в небесно-голубых халатах и масках казались нависшими надо мной гуманоидами. Я ощущал, как теряю своё Я, расплываясь, как силуэты фигур надо мной.

— Как? — спросил я.