Илиада

"Вы отоприте ворота, в руках их держите, покудаВсе в Илион не спасутся бегущие дети троянцев.Близко от них Ахиллес — не случилось бы нынче несчастья.После ж, как только они за стеною вздохнут с облегченьем,Быстро заприте ворота, сомкните тяжелые створы.

21-535

Сильно боюсь, как бы в город сей пагубный муж не ворвался".Молвил: и, снявши запоры, они распахнули ворота,Войску являя спасенье. И Феб Аполлон ДальновержецРинулся битве навстречу, чтоб гибель отвлечь от троянцев.

Те же, покрытые прахом, терзаемы сильною жаждой,

21-540

С поля бежали стремглав к высокой стене Илионской.Следом Ахилл догонял их с копьем. Пламенело в нем сердцеЯростью дикой. Он мчался вперед, чтобы славой покрыться.Взяли б тогда аргивяне высоковоротную Трою,Если бы Феб Аполлон не внушил Агенору сражаться,

21-545

Богоподобному воину, сыну вождя Антенора.В сердце ему он вдохнул дерзновенье, а сам подле мужаСтал, прислонившись к стволу и окутавшись тучей густою,

Чтобы избавить героя от Парок мучительной смерти.Тот же, как только завидел Ахилла, крушителя башен,

21-550

Стал неподвижно и сердце в нем страшно от дум волновалось.Тяжко вздохнув, говорил он с собой в своем сердце отважном:"Горе мне! Если теперь побегу перед мощным АхилломТой же дорогой, какой в беспорядке мятутся другие,Буду, как все, им настигнут и так же бесславно зарезан.

21-555

Если ж, другим предоставив бежать перед сыном Пелея,

Сам я в другом направленьи помчусь по Илийскому полю,В сторону взяв от стены, и достигну лесистой вершиныИды, обильной ключами, и в частый кустарник проникну, —Вечером мог бы тогда я в священную Трою вернуться,

21-560

В светлой реке искупавшись, и тело очистив от пота…Только зачем мое сердце такие лелеет надежды?Вдруг он заметит меня, как из города мчусь по долине,Вдруг он помчится вослед и настигнет ногами, проворный.Не избежать мне тогда ненавистных мне Парок и смерти.

21-565

Всех земнородных людей превосходит он силой.Уж не остаться ли здесь и его перед городом встретить?Кожа на нем, как на всех, уязвима для меди блестящей,В теле душа у него лишь одна и зовут его смертным.Славою только его возвеличил Зевес Олимпиец".

21-570

Молвив, он весь подобрался и стал ожидать Ахиллеса.Храброе сердце его так и рвалось в опасную битву.Точно из дебрей лесных выступает пантера навстречуМужу ловцу и ни разу бестрепетным сердцем не дрогнетИ не помыслит о бегстве, хотя бы и лай услыхала,

21-575