Иллюзия закона. Истории про то, как незнание своих прав делает нас уязвимыми

Юридическая помощь, которая предоставляет поддержку людям, оспаривающим решения по пособиям в судах первой инстанции – например, тем, кто был ошибочно подвергнут санкциям или признан не имеющим права на пособия по инвалидности, – была сокращена с 82 500 дел в 2012 году до пятнадцати – пятнадцати! – в 2014 году. Правительство с готовностью признало, что отмена юридической помощи по большей части законодательства о социальном обеспечении окажет «особо сильное влияние на инвалидов» (82), однако посчитало, что это та цена, которую стоит заплатить. Сеть юридических центров в своих показаниях Комиссии Баха, созданной для изучения последствий закона LASPO, заявила, что, по ее опыту, «крупные реформы социального обеспечения и все более карательный подход со стороны Министерства труда и пенсий привели к резкому росту некорректных решений и отказов в выплате пособий» (83). С отменой юридической помощи ситуация накалилась до предела. Одной из многих пострадавших была Дженна, жертва нападения с применением кислоты, с которой мы познакомились во введении к этой главе и которой правительство ошибочно пыталось перестать выплачивать пособие по инвалидности. Она смогла добиться отмены чудовищно несправедливой оценки ее положения со стороны Министерства труда и пенсий только благодаря безвозмездным усилиям юридического центра, который помог ей довести дело до суда.

В июне 2018 года граждане Великобритании были возмущены не меньше своих коллег по другую сторону Атлантики, узнав, что в Америке дети вынуждены сами представлять свои интересы по делам о депортации (84). Тем временем благодаря закону LASPO мы требовали от детей, не являющихся гражданами Великобритании, делать то же самое.

Хотя заголовки о миллионах фунтов стерлингов для апеллирующих к восьмой статье террористов и пытались создать впечатление безудержной щедрости в этой сфере, статистика показывает, что даже до принятия закона LASPO Англия и Уэльс тратили гораздо меньшую часть своего бюджета юридической помощи – всего 2 процента – на иммиграционные дела, чем большинство стран со схожей судебной системой, вроде Бельгии (17 процентов) и Нидерландов (13 процентов) (85). После изменений никто, даже дети, не мог обратиться за субсидируемой государством юридической помощью или представительством – или оплатой услуг тех же переводчиков – по большинству иммиграционных дел, не связанных с предоставлением убежища, а также по всем делам, в которых право на семейную жизнь в соответствии с восьмой статьей Конвенции о правах человека указывалось в качестве оснований для пребывания в стране.

Это означало, что детям вроде Флоренс, о которой шла речь во вступлении к главе, было отказано в помощи. Если они хотели остаться в стране, в которой жили всю свою сознательную жизнь, они должны были самостоятельно представлять свои интересы в сложных судебных разбирательствах, порой выступая в суде против адвокатов Министерства внутренних дел.

Это также означало, что взрослые люди, имеющие подлинное право остаться в стране – люди, прожившие в Великобритании десятилетия, но не имевшие нужных документов, – были не в силах оспорить произвольные, несправедливые и незаконные решения Министерства внутренних дел. Любой человек, втянутый в скандал Windrush, должен был найти деньги на оплату услуг частного адвоката, в дополнение к сбору в размере 2389 фунтов стерлингов за подачу заявления на бессрочный вид на жительство. Перед уходом с поста министра внутренних дел в 2018 году Эмбер Радд нашла время, чтобы сообщить парламенту, что она по-прежнему не видит веских причин для пересмотра ограничений по правовой помощи в этой области (86).

В августе 2018 года, после судебного разбирательства, правительство с запозданием согласилось изменить правила, чтобы вернуть несопровождаемых детей в сферу действия юридической помощи по иммиграционному праву (87). Однако ущерб, нанесенный тысячам детей (88) за прошедшие годы, вряд ли удастся исправить.

Выше мы коснулись нескольких юридических проблем, возникших в результате принятия закона LASPO и связанных с ним нормативных актов, но их было гораздо больше. В 2014 году был успешно оспорен критерий финансирования «исключительных случаев». Попытка ограничить предоставление юридической помощи только лицам, проживающим в Великобритании не менее года, была признана незаконной (апрель 2016 года), равно как и ограничение юридической помощи для заключенных (апрель 2017 года).