Императорский покер

Впрочем, Александр мог и очиститься от обвинений, примерно наказывая убийц. Но, как нам известно – не мог. Его бывший учитель, идеалист Лагарп, написал ему из Швейцарии: "Не достаточно того, что Вы, Ваше Величество, обладаете чистой совестью, и что те, что имеют честь знать Вас, уверены в этом. Все, Ваше Величество, обязаны знать, что Вы караете любое преступление, где бы то не имело место. Убийство императора, в собственном дворце, среди ближайшего семейства, оставаясь безнаказанным, жестоко нарушало бы божественные и людские законы, унижало бы монаршье достоинство. Нужно раз и навсегда покончить в России с этим вот, постоянно не наказуемым убийством царей, весьма часто, даже вознаграждаемым, с этим вот скандалом, кружащим словно вещающий зло призрак вокруг царского трона и ожидающим следующую жертву".

Давайте поглядим, как же неуспокоенный в печали сын, публично демонстрирующий свое бескрайнее отчаяние ("Нет, это невозможно!... боли моей нельзя успокоить! Как можете вы требовать, чтобы я перестал страдать?! Так будет вечно!...) – как он послушал своего наивного воспитателя.

Два господина П. – "мозги" покушения, граф Пален и граф Панин – удержали свое высокое положение при дворе, и только лишь когда царица-мать, Мария Федоровна, начала дрожать, видя обоих, опасаясь скандала, обоим тактично посоветовали выехать в собственные имения. Там их никто не беспокоил, ну а милость монарха доставала и туда.

Пробуждавшего всеобщий ужас упыря той ночи, генерала Бенигсена, которого Жозеф де Местр назвал "шефом-убийцей", сразу же после убийства назначили губернатором Литвы и повысили в звании до генерала кавалерии. С 1807 года его карьера еще более ускорилась.

Князь Петр Волконский получил посты: генерала, царского адъютанта, начальника главного штаба и, наконец, члена Государственного Совета. С тех пор он был навсегда другом м одних из ближайших доверенных людей Александра.

Ничего удивительного, что графиня Боннель – французская шпионка при царском дворе - писала из Петербурга наполеоновскому министру полиции, Фуше: "У нас говорят, что когда молодой император выходит, то перед ним идут наемные убийцы деда, за ним – убийцы отца, а рядом те, которые готовы немедленно добраться до него самого".

Но Александр делал все возможное, чтобы осыпать милостями своих пылких дворян, а уж более всего баловал убийц папочки. К примеру, такой вот граф Уваров, один из главных демонов той кровавой ночи, незамедлительно был назначен генерал-адъютантом и сделался неизменным домашним обитателем императора, товарищем его развлечений и прогулок, фаворизированным до такой степени, что его называли "баловнем царского семейства".

Этот список можно было бы расширить другими обласканными заговорщиками, но жалко места. Важно то, что для Наполеона ситуация изменилась как после прикосновения волшебной палочки злого колдуна. Он перебивал весьма высоко, рассчитывая на свои карты, но когда Александр их проверил, оказалось, что они недостаточно сильны. Казаки были отозваны с пути на Ганг, и Россия помирилась с Англией. Весь индийский мираж по причине нескольких убийц лег в развалинах.

Небольшую месть Наполеон позволил себе в 1804 году, когда Александр публично осудил "отвратительное убийство" похищенного французами из-за границы с Баденом) и расстрелянного в Венсене герцога д'Энгиена, который устраивал заговоры с англичанами. Парижский "Монитор" ответил царю ехидным вопросом, который сделался знаменитым во всей Европе, и которого Александр Наполеону никогда не простил:

"Если бы российское правительство было уведомлено о том, что убийцы царя Павла I находятся в миле от государственной границы, разве не поспешил он схватить их и наказать?".

Только все это происходило уже за пределами стола. На нем же корсиканец проиграл первый раунд в одну раздачу, в самую средину ночи с двадцать третьего на двадцать четвертое марта, и не мог этого оспаривать – разве что мог получше настроиться к проведению следующего раунда.

РАУНД ВТОРОЙ

Раунд рядовых и унтер-офицеров

(Решающая раздача под Аустерлицем)

КРЕСТОВЫЙ ПОХОД ОБОЛЬЩЕННЫХ ДЕТЕЙ

Второй раунд продолжался пять лет, и прежде чем наступил финал в виде грандиозной раздачи с крупными картами в руках обоих партнеров, имело место несколько не столь впечатляющих раздач, результаты которых в ничтожной степени проектировались на судьбы игры. Так бывает в покере – не в каждой раздаче происходит мощное столкновение, поскольку первый раз один, а потом другой партнер располагает слишком слабой картой, чтобы согласиться со слишком высокой ставкой. Только лишь когда карты по обеим сторонам в один момент уложатся в значащие что-то комбинации, наступает большая игра.