Императорский покер

Буквально сумасшедшим вниманием Император Всея Руси дарил актрис, поскольку считалось, будто бы они более всего умелые в искусстве Амура (после, понятное дело, проституток, с которыми ему встречаться было как бы и не к месту), а более всего – актрис французских, ибо те считались украшением своего сословия. И этим как раз пользовалась французская разведка, высылая с берегов Сены в Петербург труппы комедиантов.

У Наполеона были похожие предпочтения, причем, ему было легче, так как проживал он на берегах Сены. Вообще-то, император весьма интересовался театром и постоянно о нем помнил – в 1812 году их далеких подмосковных снегов он отослал в Париж новый устав «Комеди Франсез». Из всех известных парижских актрис, танцовщиц и певиц, которые не прошли через альков Бонапарте, можно упомянуть лишь мадемуазель Мезере и мадемуазель Гро, поскольку те осчастливливали своими прелестями его братьев: Люциана и Иосифа. Зато с радостью этим занимались дамы и господа: Браншу, Мафлеруа, Роландо, Дюшеснуа, Жорж, Бургуан и Грасини. Жорж и Бургуан стали значительными фигурами в пятом раунде императорского покера, ну а верхом пикантности здесь был факт, что Александр, которому этих дамочек подсунули, радостно потреблял плоды из райского сада, надкусанные перед тем партнером.

Не существует – точно так же, как и в случае отца и сына Дару – документальных свидетельств шпионской деятельности мадемуазель Бургуан, но, как известно, с самых древних времен деятельность шпионов покрыта вуалью тайны, которую иногда невозможно распутать, ибо таковыми являются характер и специфика данной профессии. Так что двигаться необходимо среди предпосылок. А в данном случае они весьма даже интересны.

Молоденькая актриса Théâtre-Français Мария Тереза Стефания Бургуан (1785-1833), известная своим бьющим в точку остроумием и подходящим телом (повсюду ее называли "источником наслаждения"), в первых годах XIX века была любовницей знаменитого химика, министра внутренних дел Франции (с 1801 года), Жана Антуана Шапталя графа де Шантелу, которого она сама, в свою очередь, ласково называла "папашей-клистиром". Девица должна была благодарить его за все, поскольку среди самых различных талантов ей не хватало только лишь сценического. В эксклюзивный коллектив Французского Театра она попала по приказу месье министра, который одновременно приказал журналистам воспевать "выдающиеся роли" своей любимицы. Несмотря на то, что известная всем развязность мадемуазель Бургуан была способна устыдить даже должностных сотрудниц не слишком приватных уголков Пале Рояль, ослепленный Шапталь был свято уверен в ее хрустальной морали, а все сплетни считал подлыми атаками на ее безупречную добродетель.

Как-то раз в 1804 году Наполеон устроил следующее представление во дворце Тюильри. Он приказал Шапталю прийти в одиннадцать часов вечера, чтобы оговорить какие-то государственные дела, и одновременно, через камердинера Констана пригласил к себе в спальню мадемуазель Бургуан. Минут через пятнадцать совместной работы «бога войны» и министра, в кабинет вступил Констан и, указывая пальцем на двери в спальню (те, якобы, даже были приоткрыты, и в них, вроде как, появлялась фигура актрисули) сообщил:

- Сир, мадемуазель Бургуан уже там и ждет…

Наполеон на это ответил:

- Скажи, что я сейчас приду. Пускай начинает раздеваться.

Шапталь побагровел, поднялся со стула, дрожащими руками собрал свои бумаги и, не сказав ни слова, покинул кабинет. Часом позднее, еще до того, как Наполеон вышел из спальни, в Тюильри доставили письмо, в котором министр внутренних дел отказывался от своего поста и требовал немедленной отставки.

Историки не совсем согласны относительно подробностей той сцены и относительно того, отстранил ли Наполеон мадемуазель Бургуан еще тем же вечером или только лишь пару недель спустя. Это уже значения не имеет; фактом остается, что отстранил довольно настоятельно, и что это ее ужасно задело, доведя до состояния ярости. В одно мгновение она сделалась величайшим врагом Наполеона и в течение последующих нескольких лет публично забрасывала его изысканными оскорблениями, насмехалась над его телом и мужскими умениями, да попросту шипела и плевалась, словно рассерженная кошка.

А теперь давайте подумаем. Зачем Наполеон устроил отвратительный спектакль в Тюильри? Если желал избавиться от своего министра, то мог бы сделать это более прилично, одной росписью, и как раз так обычно и поступал, не обязательно объясняя причины. Вот-вот предстояла коронация (упомянутый вечер состоялся уже после того, как сенат именовал Наполеона императором), и монарх, похоже, не собирался устраивать глупости перед лицом такого момента; впрочем, он всегда был человеком достаточно серьезным в отношениях с правительством, и бессмысленное шутовство его натуре как-то не было свойственно. Кроме того, он любил и ценил Шапталя. И все же, преднамеренно организовал это представление родом из клоаки. Вот именно, преднамеренно… Давайте вспомним слова Черняка: "Он был выдающимся организатором разведки".