Императорский покер

Не успел еще закончиться тот же самый месяц, февраль 1808 года, когда в российскую столицу добралась тревожащая весть: французская армия заняла приграничные крепости по обоим концам Пиренеев и теперь напирает вглубь Испании! В апреле все уже было ясно – Наполеон привез испанское королевское семейство в Байонну, заставил ее отречься от престола и посадил за решетку. Петербург затрясся в своих основаниях. Антихрист продолжает заполнять свой мешок с европейской добычей!

Многолетняя, проводимая до самого конца Ампира и завершившаяся поражением испанская кампания Наполеона считается одним из его ошибочных военных предприятий, и вместе с тем - наиболее ярким примером его захватнической политики. И если первый из этих взглядов, вне всяких сомнений, верен, то со вторым нельзя согласиться во всей его полноте.

У заядлых критиков Бонапарте имеется весьма специфическая разновидность хорошей памяти. Это не врожденное недомогание, скорее – приобретенное в ходе учения. Лучше всего такие помнят следующие слова Наполеона: "Хорошая память – это способность забыть о том, чего не следует помнить". Располагая хорошей памятью такого рода, они ни за что не желают помнить, что ни одна из войн, которые проводил император, не была им начата или, точнее, вызвана. Например: в 1805 году на Францию двинулись Австрия и Россия. В 1806 году Пруссия пыталась "дать урок" Наполеону. В 1809 году вновь Австрия объявила Бонапарте войну и первой схватилась за оружие, чтобы "дать ему по морде". И так далее.

Упомянутые критики жонглируют фактом, что, как правило, "бог войны" первым врывался на территорию противника. А что ему следовало делать? Ожидать в Тюильри, а бои проводить на Елисейских Полях? Он был лучшим и более быстрым, и потому опережал. Практически каждая из его войн – и это можно без особого труда доказать – при всем своем стремлении вперед было действием, по натуре своей, оборонным, защищавшим Францию. Бонапарте никогда не поднимал меча на страны, не пытающиеся придушить Францию. А весь с момента захвата Бастилии это пыталась сделать чуть ли не вся Европа. И, тем не менее, маниакально повторяются бредни про агрессора. Из тысяч примеров – мнение Фредерика Пейнтона, выраженное в 1876 году на страницах "Тайм": "Французская Революция и нападения Наполеона на всю остальную Европу положили конец сдержанной форме ведения войны". Ну кто же положит конец нападкам на императора, осуществляемым болванами, у которых отсутствие сдержанности в рекламировании собственного незнания прямо пропорционально степени этого незнания?

Нет, я не агиограф корсиканца и, в свою очередь, я не "забываю" о том, что он аннексировал. Но вечно преследуемый общеевропейской фрондой, катящейся на британских фунтах стерлингах и предводимой потомком Романовых, сотрудничающим с семействами Бурбонов, Гогенцоллернов и Габсбургов, Наполеон просто обязан был предохранять свое государство буферами. Это было вопросом существования. В этом же был и голод державности – не отрицаю – но когда на него несколько раз напали и позволили себя расколотить, нападавшие пробудили в в нем этот голод. Нельзя безнаказанно охотиться на тигра, дав перед тем ему попробовать человеческого мяса.

С испанскими Бурбонами все так и вышло. И вообще, Бурбоны, распыленные по всей Европе, любой ценой и всяческими средствами пытались убить Наполеона или, по крайней мере, лишить его власти, уже с 1799 года и в течение последующих пятнадцати лет. Они организовали бесчисленное число заговоров, цель которых заключалась в лишении жизни корсиканца, очень часто кровавых (в декабре 1800 года взрыв "адской машины" привел к смерти нескольких десятков человек). Пистолеты, стилеты, яд, снайперские духовые ружья и т.д. Вот интересно, кто из критиков агрессивности Бонапарте, зная, что ежедневно при возвращении в дом его подстерегает бешеный пес, не схватил бы дубину и не попробовал бы перебить ему хребет? Неаполитанские Бурбоны участвовали практически во всех антинаполеоновских коалициях, в связи с чем Бонапарте сверг их с трона и таким образом прикрыл себе южный фронт. А западный фронт?

Португальские Браганца и испанские Бурбоны "вечно" втихую устраивали заговоры с англичанами и кем только было можно против наполеоновской Франции. И что, это должно было стать поводом для удара на них? Об этом можно спорить, но ведь я сам подчеркнул, что считаются не слова, но факты, и теперь мне следует честно следовать данной концепции. Что же, пожалуйста:

В это время испанскую политику направлял человек, которого ненавидела вся Испания за то, что он превратил ее в вонючий бордель самого низкого пошиба. Звали его Мануэль Альварес Годой, был он королевским гвардейцем, который через постель королевы, распутной Людовики Пармской, влез на кресло первого министра страны. Король Карл IV утешился тем, что фаворит его половины снимает с его головы бремя правления и позволяет охотиться на всяких зверьков. Вот как он сам описал свое охотничье "правление" в разговоре с Наполеоном: