Империя и христианство. Римский мир на рубеже III–IV веков. Последние гонения на христиан и Миланский эдикт

В правовой же сфере Церковь привычно готовилась дать бой империи. В суды были поданы иски от епископов, а разбирательства в империи, как известно, публичные: пламенные речи защитников Церкви сведут на «нет» запрет о проповедничестве, легко возбудят массы к сопротивлению. И вот когда Диоклетиан понял, что на этот раз Церковь решила защищаться всеми доступными средствами, он перешел к репрессиям.

В декабре прошли первые казни – погибли епископ Никомедийский и все священники и диаконы столичной епархии. Затем массовые казни клириков и настоящие, можно сказать, показательно-демонстративные, погромы прошли в Амастрисе, Халкидоне, Византии, Никее, Магнессии, Никополисе, Филиппах Македонских, Гераклее. Под погромы попали церковные приходы провинций Азия, Памфилия, Галатия, Вифиния, Фригия, Каппадокия, Киликия, Фракия, Македония. Здесь репрессии коснулись не только клира, но и простых прихожан – те, кто не успел скрыться, были перебиты. Города этих провинций на стыке 303 и 304 годов представляли жуткое зрелище – опустевшие, разоренные города и огромные костры, на которых сжигались тысячи погибших. Это были первые жертвы христиан.

Однако обратим внимание: массовые погромы коснулись далеко не всех римских провинций, а только тех, что располагались в «Эгейском регионе» – в Малой Азии и в южной части Балкан. Примечательно, что Диоклетиан предпочел (во всяком случае – пока) не лютовать ни в Армении, ни в Остроене, ни в Каммагене, ни в Египте. Хотя, скажем, в Египте христиан было больше, чем где бы то ни было. Но они там были весьма активны, а Египет и без того был взрывоопасен: не прошло и пяти лет, как его с трудом удалось усмирить. Остальные же провинции – пограничные с Сасанидским царством, война с которым хоть и блестяще, но с видимым трудом только что завершена. Если проводить здесь репрессии, то мятежи, вызванные погромами, ослабят оборону восточной границы и могут легко спровоцировать персов на новую войну в надежде взять реванш за разгром Нарзес-шаха. Итак, можно видеть, что в основном репрессии обрушились на ограниченную часть провинций, входящих в юрисдикцию собственно Диоклетиана и его родственника Галлерия.

Галлерий – личность противоречивая. Именно в пределах курируемой им части империи, т. е. на Балканах, гонения носили и самый жестокий, и самый продолжительный характер. Гонения эти превратили процветающие провинции между Адриатикой и Эвксинским Понтом в разоренную и обезлюдевшую территорию. Множество людей просто бежало с Балканского полуострова, в основном на запад.

Из-за свирепости Галлерия возникла возможность для проникновения к югу от Дуная варварских племен: сначала – готов, затем – болгаров и славян. Галлерий во многом определил трагическую судьбу Балкан с характерной для него этнической «чересполосицей» и ожесточенными, то затухающими, то вновь обостряющимися на протяжении почти двух тысяч лет этническими и религиозными конфликтами. Ненависть Галлерия в отношении христиан носила какой-то «зоологический характер». Август относился к людям, легко оказывающимся в плену собственных «фобий».

При этом Галлерий обожал свою жену Валерию, дочь императора Диоклетиана и Приски. И Валерия, и ее мать были глубокими и несгибаемыми христианками. Валерия прожила жизнь трагическую и поистине подвижническую. Она стала женой Галлерия в 293 году и восемнадцать лет боролась с характером своего супруга. Ни уговоры, ни угрозы, ни богатые подарки были не в состоянии сломить стойкость ее веры. В противостоянии со своим свирепым мужем, способным на самые неожиданные и дикие выходки (достаточно только вспомнить, как он – естественно, ради шутки – запер в клетке со львами будущего Константина Великого, вынужденно гостившего у Галлерия), которого опасался даже Диоклетиан, Валерия вышла победительницей. К концу своей пестрой, парадоксальной жизни Галлерий изменит свое отношение к христианам и именно он перед смертью официально положит конец гонениям.