Империя вампиров

– Вы ввязалис-с-сь в игру, в которой вам не победить, – тихо и ядовито проговорила Лиат. – Отведите нас-с-с к дитя, с-с-сейчас-с-с, и мы позволим ос-с-сталь…

Вампирша отступила на шаг, и секира Сиршы просвистела у самого ее подбородка. Потом Лиат, тихая и быстрая, отошла в сторону, и когти Фебы, едва не задев ее, располосовали, как бумагу, подол красного кафтана. Я крикнул, предупреждая Сиршу, когда пиявка ударила в ответ, метя рубаке в горло. Та вскинула секиру, заслоняясь, но кровяной клинок просто разделился: двумя половинками обтек топорище, марая его красным, и, затвердев по другую сторону, поплыл дальше к шее Сирши.

Она, выпучив глаза, откинулась назад, и кровяное лезвие срезало ей две косички – аккуратно, словно бритвой. Вампирша врезала Сирше прямо между ног, и рубака с воплем отлетела на окровавленную мозаику дворика.

Беллами выпустил стрелу, но Лиат сбила ее на лету. Пьющая Пепел зашипела в воздухе, вампирша покачнулась – а Феба снова бросилась ей на ноги. Чудовище сделало быстрый и коварный финт, откатившись в сторону и снова встав, пырнула меня в грудь багряным мечом, но я вскинул Пьющую Пепел, и кровь, столкнувшись с лезвием, зазвенела, точно сталь.

«Ну, ну?» 

– шепнула Пью.

В глазах холоднокровки мелькнуло удивление. Топор Сирши ее меч миновал, как водяной, а вот о мой клинок запнулся. Эта хитрая сучка пошатнулась, когда мой ответный удар полоснул ей по щеке за маской.

Фарфор треснул, и холоднокровка отскочила назад. Полы кафтана клочьями дыма завихрились вокруг ее стройного тела. Нижняя половина маски отвалилась, и я в ужасе уставился на то, что она прятала.

Кожи на нижней половине лица не было, как и губы. Из сине-серых десен торчали острые зубы, а с бледной кости свисали куски подгнившей плоти. Из-под шарфа проглядывали мышцы шеи – как будто кто-то ухватил Лиат за горло и вырвал из него шмат плоти вместе с длинным лоскутом кожи – до самого подбородка. Сквозь лед в глазах вампирши, когда она взглянула на осколок маски у своих ног, пробилась ярость.

– Как ты пос-с-смел… – прорычала она.

Беллами выпустил в нее еще зажженную стрелу, и вновь вампирша уклонилась, двигаясь плавно и быстро, как поток, огибающий гальку. Лиат поднесла ко рту запястье и, прокусив его, выпустив яркую и прекрасную кровь, взмахнула рукой и произнесла слово – вывернутое, пульсирующее силой. Я с недоумением смотрел, а рубиновая струйка превращалась в длинный кистень, такой же плотный, как и клинок в другой ее руке. От запаха у меня свело в животе и голод накатил волной. А вампирша сказала:

– Лучше б ты и дальше гонялся за стра…

Феба с рычанием кинулась ей на грудь, но Лиат вновь оказалась быстрее; нырнув под очередную стрелу, атаковала меня. Я отразил с полдесятка ударов клинком – в пах, грудь, горло, – но тут мою руку обвил кровяной кистень. Рывок – и я лечу над двориком, врезаюсь в фонтан, раскалывая его на мелкие части. Вампирша снова дернула, и я с рычанием и лязгом зубов ударился о плитки.

– Да пристрели ты ее нахер, Бушетт!

Бард снова выстрелил – на этот раз точнее, и подожженная стрела прошла сквозь вуаль иссиня-черных прядей.

– Проклятье, она слишком быстрая!

«Руби, освободись, д-дурак проклятый!»

Я рубанул по кистеню Пьющей Пепел – кровяная цепь распалась хлопьями праха, – но, получив пинка от холоднокровки, полетел спиной вперед и врезался в стену. В глазах полыхнули черные звезды. Лиат уклонилась от очередной стрелы и зарычала безгубым ртом, когда Феба наконец впилась в нее когтями. Львица вырывала целые лоскуты кожаной одежды и бледной плоти, но Лиат врезала ей по голове кулаком – и она отлетела на камень. Феба согнулась со стоном, вампирша вскинула кровяной меч, а Сирша закричала: «УХОДИ, ФЕБА!» Клинок сверкнул, обрушившись десницей…

– Б-б-бож-ж-ж-ж… – ахнула, покачнувшись, Лиат.

Вампирша в недоумении воззрилась на торчащие из ее груди четыре с половиной фута звездной стали. Пьющая Пепел еще вибрировала от силы, которую я вложил в бросок – меч пробил мертвую грудь и вышел из спины. Плоть Лиат зашипела, как бекон на сковороде. Вампирша покачнулась, выронив собственный кровяной клинок – упав, оружие расплескалось карминовой лужей.

Дрожа у моих ног, Лиат подняла взгляд.

– Т-ты…

Она со стоном ухватилась за рукоять Пьющей Пепел и задымившимися руками вытащила ее из чернеющей груди. Меч выпал на плитку с чистым звоном, когда она разжала похожие на обугленные веточки пальцы. Мертвые глаза закипели, и, плюясь пеплом, Лиат проговорила:

– За это м-мы тебя у-убьем, неблагод…

– «Познайте имя Мое, грешники, и трепещите! – раздался яростный крик. – Ибо я хожу среди вас, аки лев среди агнцев!»

Двор затопило ярким серебристым светом, Лиат вздрогнула, будто ее ударили по обезображенному лицу, и заслонилась обугленными руками. Обернувшись, я увидел Хлою и Рафу – оба осторожно шли по мозаичным плиткам. Сестра держала сребростальной меч, а священник сжимал в руке ослепительно сияющее колесо.

– Оставь это святое место! – прокричала Хлоя, обеими руками перехватывая меч.