Империя вампиров

Сердце ухнуло вниз. Я обернулся на склон, увидел факелы, горящие на бледно-сером фоне – это брат Ноам и прочие кузнецы метались во тьме и в свете пламени. Они падали, один за другим, ведь среди них мелькала знакомая фигурка, похожая на тень.

Тень, закутанную в красное.

– Лаура…

XV. В красном

– Я обругал себя. Конечно же, эта нечестивая сука должна была явиться, чтобы встретить отца на перевале Годсенда. Лаура Восс напала со спины, точно вор, а я как дурак оставил тылы без прикрытия. Похоже, Ноам и остальные успели заложить заряды, но Лаура рвала кузнецов в клочья, не позволяя никому поджечь запал…

– Сдержишь их? – крикнул я Аарону, разрубая очередного порченого.

– Ценой жизни!

– Как дам сигнал – бегом на склон!

– Ступай, Львенок! – проорал Батист. – Господь с тобой!

Я кинулся наверх, к гребню. Рвались серебряные бомбы, распускались бутоны вспышек, лилась кровь. Кузнецы дрались отважно, но они были братьями очага, а не охоты и сражались против дочери Вечного Короля.

Их факелы гасли, погружая гребень во тьму. Небо вспорола ослепительно яркая дуга молнии, и я увидел на фоне снега ярко-красную тень, мелькнувшую в сторону башни Санаила, откуда стреляли сестры.

– Шарлотта, назад! Астрид, БЕГИ!

В темноте раздался крик, и сердце у меня сжалось, но вот я оказался среди сестер и новиций. Вскинул меч и кинулся к вампирше, омытой светом моей эгиды. Руки Лауры были по самые плечи в крови, рот и шея – окрашены багрянцем; всякое сходство с красавицей, которую я видел в Косте, пропало. Теперь я видел чудовище в истинном своем страшном обличье.

Ускользнув от удара и выйдя за круг света, принцесса вечности встала во весь рост. Красное платье струилось вокруг нее дымкой на морозном ветру, а длинные рыжие волосы липли к мокрой от крови коже.

– Прочь! – зло велел я ей. – Во имя Господа и Спасителя!

– Однажды я говорила тебе, мальчик: Бог не властен надо мной.

Сестры сгрудились позади меня, ища спасения в свете эгиды. Среди них была Астрид, я ее почувствовал и тихо вознес благодарственную молитву. Но на снегу лежали тела других сестер – растерзанных и истекающих кровью; среди павших были привратники Логан и Мика. Аарон с Батистом внизу сдали позиции и пятились под натиском неумолимого прилива. До того как легион взберется на гребень и перевалит на другую сторону хребта, оставались считаные секунды.

Лаура улыбнулась, и я ощутил, как мне в голову втекает ее яд.

– Ты падешь предо мной на колени, слабокровка. И я распробую тебя насмерть.

Мою кожу серой коркой покрывали пепел и кровь, а моя эгида горела священным огнем. Лаура прищурилась, глядя на него, и я метнул последнюю бомбу. Опаленный, махнул мечом, вкладывая в удар всю силу, и сталь достигла цели. Вот только кожа Лауры была как камень, а кулак тараном врезался мне в живот.

Из меня вышибло дух, что-то внутри порвалось. Отлетев назад, на камень, я сквозь черные звезды перед глазами увидал, как Лаура склонилась надо мной и потянулась, готовая добить.

Вдоль хребта громыхнуло, подобно небольшой грозе, несколько взрывов. В лицо, грудь и шею Лауре ударило с полдюжины зарядов чистого, благословенного серебра, и она пошатнулась, покрывшись паутинкой трещинок. Смахнув кровь с глаз, я увидал настоятельницу Шарлотту.

– Перезаряжай! – скомандовала та.

Само небо затаило дыхание, а время замерло. Я поднялся, сжал в кулаке Львиный Коготь и – вкладывая в удар остатки сил, с именем Господа на устах, – занес клинок и вонзил его в грудь Лауре.

Она опять ударила меня, когтями разрывая кожу и отбрасывая на стену башни. Камень в кладке раскрошился; у меня треснули ребра, и рот наполнился кровью. Старожил покачнулась: в груди у нее, вонзенный по самую рукоять, торчал Львиный Коготь, но эта сука, мать ее так, все не падала. Сердце у меня ушло в пятки, когда она, скривившись, взялась за рукоять меча задымившимися пальцами и вытащила его из треснувшей груди.

– Я же принцесса вечности. Мнил прикончить меня вот этой шпилькой?

Вперед шагнула настоятельница Шарлотта. На шее у нее полыхало серебряным огнем колесо, а обезображенные черты лица исказились, когда она проревела:

– Во имя Девы-Матери велю тебе: отступи!

Вампирша зашипела, заслоняясь от света рукой. Вскинула меч, который только что вынула из груди, и метнула его. Клинок раскроил Шарлотте череп, и настоятельница отлетела назад, словно тряпичная кукла. Астрид вскрикнула, на нее обратился взор бездонных черных глаз, и тут уж я заставил себя встать.

Бомбы и святая вода закончились, метать было нечего, и тогда я бросился на врага сам, повалил Лауру в снег.

Она врезала мне кулаком по черепу и оседлала, щурясь на свет эгиды. Омытые кровью руки зашипели, сомкнувшись у меня на горле. В груди у Лауры зияла дыра, но все же вампирша не умирала, ведь в ней бурлила мощь тьмы загубленных жизней. Кожа у нее была холодная, а ее глазами на меня смотрела смерть.

– И это все, на что ты способен? Как же слаб твой последний вздох? Младенцы столь любимого тобою Лорсона – и те сражались посвирепей, пока я не искупалась в их крови.

Сердце у меня замерло.

– Что?