Империя вампиров

Она еще громче хлопнула дверью, отчего я вздрогнул, а потом, как попрошайка, откупорил бутылку и одним махом вылакал содержимое. Это было совсем не то, в чем я нуждался и чего жаждал, но я смог заглушить чувства, погрузиться в мягкие черные объятия, сбежать от боли. Во мне вздымался страх, мысль, которая пересиливала прочие – о том, что я сделаю, сломавшись. Меня окружал холодный камень, влажный и липкий; сгущалась темнота, как цвет губ моей дамы, когда я последний раз ее целовал.

За окном царил непроглядный мрак, но в голове у меня, когда я смежил веки, эхом зазвучал ее голос: «Помни, ради чего ты нас покинул».

Помни, ради чего ты нас покинул.

V. Умная, как кошки

– Герой.

Голос пробился сквозь хрупкий иней мучительного сна.

– Герой!

Я распахнул глаза и, ахнув, поднялся, о чем тут же сильно пожалел. Смаргивая кровавую пелену с глаз, убрал с покрытого испариной лица волосы и вытаращился на Диор. Та стояла у изножья кровати, отбросив локоны со лба и глядя на меня сияющими глазами. На матрас мне в ноги она бросила перетянутый шпагатом сверток из мешковины. Ошарашенный, я смотрел, как она развязывает бантик и показывает содержимое.

Ступка, пестик, цех, корень остролиста, красносол… еще десяток прочих трав и химических веществ и, наконец, точно россыпь каменьев в украденной короне, дюжина фиалов с темной высушенной кровью.

– Старая леди все завернула, – улыбнулась Диор. – Как и обещала.

– Только не говори, что ты отдала этим пропыленным сукам свою кровь.

Диор поставила ногу на матрас и двумя пальчиками вытащила из-за голенища сапога тонкий футляр. Я вспомнил нашу перепалку у той таверны в Винфэле.

У тебя есть ключ, умник?

От всякого замка в империи, тупица.

– Украла? – прошипел я.

Диор осклабилась – гордая, как лорд, и очень, очень коварная.

– Они, сука, видели тебя?

Девчонка покачала головой.

– Я же умная, как три кошки.

– Вот же сучка наглая…

– Льстец.

Только дурак крадет у таких, как Сури с Ночного рынка, но – Бог свидетель! – о последствиях я пока думать не хотел. Вместо этого выбрался из постели, что твой Спаситель воскресший, схватил ступку с пестиком и приступил к работе.

Руки тряслись до того сильно, что когда я ломал восковую печать на первом фиале, то чуть не просыпал добычу. На вид кровь была беднейшего качества, но от запаха все равно потекли слюни. Я смешал корень остролиста, красносол и песнь королевы, следуя рецепту, который знал наизусть, и почти не веря в то, что после стольких дней жажды вот-вот наступит сладостное облегчение. Затем, вывалив густую красную массу на нагревательную пластинку цеха, поставил его у камина и стал расхаживать по комнате.

Десять минут.

Десять минут – и я вернусь домой.

Диор упала на кровать, раскинув руки-ноги и закрыв глаза. Глянув на нее искоса, я недоуменно покачал головой.

– Даже спрашивать не хочу, как ты это провернула, – со вздохом произнес я. – Чтобы проникнуть на Ночной рынок без приглашения, требуется воз и маленькая тележка лис с дипломами по хитрости образца Августинского университета.

Диор, не открывая глаз, пробормотала:

– Осторожней, герой. Прозвучало немного похоже на похвалу.

– Ты угадала.

Она даже открыла глаза и приподнялась на локте.

– Благая Дева-Матерь, тебе, смотрю, и впрямь хреново.

Я прямо устыдился того, как мне стало хорошо, какая легкость охватила меня в предвкушении исцеления. Я расхаживал взад-вперед у камина, поигрывая огнивом в кармане брюк, следя за пламенем и за санктусом внутри цеха.

И все же надо мной нависла тень сомнения, и взгляд сам собой устремился в сторону окна. Я посмотрел в пустоту за стеклом, почти ожидая увидеть там ее. Тень, что таскалась за мной от самого Зюдхейма, подбираясь с каждым шагом все ближе.

Помни, ради чего ты нас покинул…

– Я тут подумал…

– Я тоже, – пробормотала Диор.

Меня накрыло очередной волной огненной боли, и я съежился у стены, хватаясь за живот.

Еще совсем чуть-чуть…

– Д-дамы вперед.

– Как скажешь. – Диор села на кровати и впилась зубами в обломанный ноготь. – В общем… заруби себе на носу: я таких сварливых козлов еще не встречала. Ты пьяница. И наркоман. Ведешь себя как первостатейная сволочь и гордишься этим. Я всегда думала, что те, кто ненавидит остальных, ненавидит и себя, но ты… остался со мной безо всякой причины. Мог запросто бросить меня после Сан-Гийома, но сдержал данное сестре Хлое обещание. И даже больше. Я бы пропала без тебя.

Я вскинул трясущуюся руку:

– Тебе совсем не обя…

– Нет, нет, позволь закончить. Ты, может, и вел себя как последний гад, но и я стервой держалась. Была к тебе несправедлива. Вспомнить, как росла… Короче, мужики, которых мама приводила в дом, оставляли о себе не самое благоприятное впечатление. Но ты благороден. Не зря тебя героем зовут. Так что, – она вздохнула и будто выплюнула яд: – Прости.

– Все хорошо, девочка.

– Знаешь, у меня ведь имя есть, а ты его не употребляешь. Как и я твое, если уж на то пошло.

Она, громко топая подошвами нищенских сапог, подошла ко мне и протянула руку.