Империя вампиров

Диор утерла слезы, и я увидел, что огонь в глазах все еще горит. Она была в крови, oui, измучена, но не сломлена. Она опустила взгляд на мои пальцы и прочитала выведенное на них имя.

– Это твоя дочь? Пейшенс?

Я кивнул.

– Астрид набила мне ее имя, когда Пейшенс родилась. Остальное… – Я закатал рукава, показывая края эгиды. – Ангелы, Дева-Матерь, мученики – все это утратило значение, и мне захотелось того, что имело бы.

Диор задумчиво пожевала губу.

– Знаешь… Пьющая Пепел рассказала мне… – Она глянула на меч у моего пояса. – О том, как Серебряный орден поступил с тобой и твоей женой. Я понимаю, почему тебе после такого не хочется возвращаться в Сан-Мишон. Не виню за то, что ты хочешь обратно к семье, Габриэль. Ты ведь к нам не напрашивался. Это не твой бой.

– Если то, что говорила Хлоя, правда, то это бой для всех.

– Ты же не веришь.

Я устремил взгляд в огонь и вздохнул, как очень старый человек.

– Я просто не могу поверить в то, что Бог всех нас любит. Слишком уж много всего повидал. Но знаю: мои друзья – высота, которую я не сдам. Я на какое-то время забыл этот урок, но, клянусь, это больше не повторится. Поэтому если твой путь лежит в Сан-Мишон, я с тобой. – Я снова сжал ей руку, сильно, но осторожно. – Не брошу тебя.

Она улыбнулась.

– Так мы друзья, значит?

– Не верится, но oui, мы друзья.

Она смахнула волосы с лица и задумчиво поджала губы.

– Ты… когда узнал, что я не мальчик, стал обращаться со мной иначе.

– Нет. Я стал обращаться с тобой иначе, поняв, что ты не манда.

Диор расхохоталась, а я, засмеявшись в ответ, увидел кое-что: со смехом она отпускала некий груз, который уже давненько ее тяготил.

– На вот, – улыбнулся я. – У меня для тебя кое-что есть.

Я обернулся к связанным в узелок вещам, которые прихватил в портовой лавке. Они лежали в складках тяжелой лисьей шубы, которую я присмотрел для себя, и я стал их одну за другой кидать Диор:

– Новые бриджи, – тихо сказала она. – И сапоги!

– Нельзя же, чтобы ты щеголяла по провинциям в монашеской рясе. А то у меня и без того на этот счет дурная репутация. Рубашку я тебе тоже прихватил. И вот это.

Ее взгляд озарился, когда я протянул ей кафтан прекрасного покроя, как у дворянина. Снежно-серый, длиной по колено, вышитый красивыми золотыми завитушками и тиснением в виде роз на пуговицах. На булавке для шейного платка красовался тот же узор. Ткань была крепкая, но мягкая; подбитый изнутри мехом, кафтан хорошо держал тепло. Такого костюма не постеснялся бы и лорд.

– Лучшее, что нашлось в той лавке. Я только насчет цвета сомневался.

– Нет… – Диор взглянула на меня сияющими глазами. – Нет, все идеально.

– Ну так примерь.

С улыбкой шириной с горизонт Диор сбросила рясу. Я поморщился при виде ее ран и синяков, однако девчонка двигалась, словно в танце – надевая рубашку, кафтан и застегиваясь. Вытянув руки, она оправила наряд и, ликуя, закружилась на месте.

– Этак ты весь лес сюда скличешь, – проворчал я. – Угомони-ка сиськи.

– У меня же нет сисек, забыл? – Она поддела мыском сапога снег и швырнула его в меня. Потом исполнила еще один грациозный пируэт. – Ну? Как я тебе?

Я улыбнулся.

– Волшебно.

IX. Медленная тень

В сухостое позади нас что-то треснуло, и Диор притихла, выпучив глаза. Я в момент вскочил на ноги, предвкушая забытые радости. Вытащил из ножен Пьющую Пепел… обзывая себя дураком, болваном и…

«В Дун-Фасе жила-была телка, хороша и совсем не метелка. Всем был мил ее зад…»

– Заткнись, Пью!

Я прищурился, вглядываясь во мрак за пределами круга света. В черном, промороженном до самых корней лесу снова хрустнуло: нечто крупное, фыркая, брело в нашу сторону через мертвый кустарник. Диор выхватила из костра горящую головню.

– Холоднокровка?

– Нет, – прошептал я. – Оно дышит.

«И не Велленский Зверь хотя бы…»

– Зверь-то зверь, просто другой. У него четыре ноги, не две.

– Еще один олень вроде того, что мы видели? – прошептала Диор.

Я вспомнил оскверненное животное, которое мы повстречали в Лесу Скорби, как у него раскрылась башка, стоило ему заорать девичьим голоском. Сирша предупреждала, что здесь, на севере, Скверна разухабилась сильнее, чем на юге. И хотя мы еще не забрались далеко, я не знал – вдруг это очередной ужас, изъеденный и извращенный Скверной, преследует нас во мраке.

Наконец я разглядел медленно бредущую в нашу сторону тень. Крепче стиснув рукоять Пьющей Пепел, я, невзирая на сдавленные предупреждения Диор, выступил ей навстречу. Выпустил клыки и поднял меч… но тут же его опустил.

– Благая Дева-Матерь, – прошептал я.

– В чем дело? – так же тихо откликнулась Диор.

– Шлюха?