Империя вампиров

– В обители, – пробормотал я. – Ты вернулась за мной.

– Еще бы.

– Я же вроде говорил тебе, что лучше быть сволочью, чем дураком.

– А я вроде говорила, что ты мне не папа. Не указывай мне, как поступать, дедуля.

Я засмеялся, и она слабо улыбнулась в ответ. Впрочем, улыбка эта скоро сменилась усмешкой.

– Я решила, что за мной должок, – сказала Диор. – Начнем с того, что вляпались мы по моей глупости: ты ведь предупреждал, нельзя доверять тем неблагодарным козлам с баржи. Велел не поднимать головы, а я не послушалась. Сама не знаю, зачем это делаю. Не знаю, как еще не усвоила урок: все меня предают, все бросают.

– Не все. И не всегда.

– Ты вот хотел меня бросить.

Я кивнул, глубоко вздыхая.

– И жалел об этом, Диор. Честно.

– Ты-то с какой стати? – Она пожала плечами. – Это же я дура, которая раз за разом совершает одни и те же ошибки в надежде получить другой результат.

Тут я присмотрелся к ней в свете костра: стиснутые кулачки, в глазах крохотные искорки гнева – и осознал, что она даже не обо мне говорит.

– Это ты о Лашааме.

Она подняла на меня взгляд:

– Они тебе рассказали, да? Суки-инквизиторки наболтали о том, что я наделала?

– Своей версией поделились. – Я пожал плечами. – Но я в нее не поверил.

– Будто я кого-то порешила?

– Епископа.

– Не епископ он был, а сволочь. Сраный…

Она не договорила, стиснула зубы и снова посмотрела в огонь. В этот момент она выглядела усталой и измученной, будто на ее плечах лежало бремя всего мира. Ей словно хотелось сковырнуть корочку на язве, но я не знал, как сильно эта рана станет кровить, если ее все же вскроешь.

– Рассказывать необязательно, Диор. Плохо я о тебе не подумаю.

Она со вздохом опустила волосы на глаза. Я заметил, что так она поступает, когда хочет скрыться от чужих взглядов. Этот пепельно-белый щит прятал ее от мира, совсем как проклятый волшебный кафтан.

– Помнишь, ты спрашивал, кем я хотела стать, когда вырасту?

– Кем-то опасным. – Я кивнул. – Сегодня ты вела себя очень опасно.

– Вот только это была ложь. Мне всегда было плевать, опасная я или нет. Просто не хотелось быть одной. Моя мама умерла в одиночестве. В конце ведь даже я ее бросила. – Она сплела красные от крови пальцы и тихо сказала: – Уходят все. Даже я.

Диор плюнула в огонь. Я же сидел неподвижно и молча слушал.

– После смерти мама я снюхалась со шпаной из трущоб, о которой тебе рассказывала. Мы вдесятером жили на складе в лашаамском порту. Этим местом заправлял старый заклинатель замков, называвшийся Худышом. Ворчливый подонок вроде тебя, но, Боже… как мне там нравилось. Он давал нам работу, не позволяя лечь на спину или встать на колени. Даже чтению научил – по старому экземпляру Заветов. Несколько лет мы жили как семья.

– Смотрю… занятное было местечко.

– Образовательное, – хихикнула Диор. – Там я игре и научилась. Работа в тени и рви-беги. Ловушки на червей и приманки. – Она немного помолчала, грызя ноготь, а потом чуть упавшим голосом продолжила: – В шайке у Худыша была одна карманница. Сметливая. Нож у нее в руке был – что ртуть. Она тоже одевалась мальчишкой, но я ее сразу раскусила. Она таскала старый цилиндр и полупальто, точно аристократишка. – Диор слабо улыбнулась. – Звалась Тофф.

Я и не знала, что девочки любят девочек. Мне просто нравилось быть с ней. И вот как-то ночью сидели мы вдвоем на крыше, болтали и смеялись. Она погладила меня по щеке и сказала, какая я красивая, а потом поцеловала.

Качая головой, Диор коснулась своих губ.

– Меня еще никто так не целовал. Я и не знала, что можно так целоваться. Ощущение было… будто мое тело порох, а она – искра. С такими поцелуями потом сравниваешь все остальные. Понимаешь?

Я мягко улыбнулся.

– Oui.

– Но и на ней лежала тень. – Диор подняла взгляд. – Совсем как на тебе. Тофф снились кошмары, от которых она просыпалась в слезах. Я хотела помочь, как-то облегчить ее муки. Спрашивала, что не так, и только почти через год узнала, в чем дело. Тофф рассказала мне. О мужчине. Священнике. Его звали Мерсье. – Это имя Диор произнесла так, будто катала яд во рту. – Он был местной знаменитостью: покровитель детей, епископ Лашаамский. Владелец городского приюта для сирот. Тофф жила там, пока не перебралась к Худышу.

Диор слегка зарычала, проведя большим пальцем по шрамам на ладони.

– Оказалось, местная знаменитость любит маленьких девочек. И когда Тофф была помоложе, он…

Я покачал головой, прорычав:

– Вот же мразь конченая.

– Я пришла в бешенство. Сказала, что нам надо уничтожить этого козла. Взять и… загасить его, как сраную свечку. Но Тофф, даже после всего, что с ней было, продолжала верить. В Бога. В Заветы, которые читал нам Худыш. Тофф каждый prièdi таскала меня на службу. Убивать священника – это грех, говорила она. Судить его может только Бог, не мы.