Империя вампиров

– Ой, да Он же знает, что я это не серьезно, – фыркнула она, возведя очи горе. – Он все знает.

Я тоже был ошеломлен, но не только святотатством сестры-новиции. Эта ее манера речи напоминала, какая же все-таки между нами пропасть: она – наполовину королевской крови, я – наполовину чудовище. Она – дитя Золотого дворца, а я – спиногрыз из провинции. Но главное – Астрид Реннье была дочерью куртизанки; видела и делала такое, что я едва ли мог вообразить: нечто чудесное, нечто постыдное… Я потупился, закусив губу, и Астрид взглянула на меня из-под темных, как уголь, ресниц.

– Сколько тебе лет?

– Через пять дней именины, – вдруг вспомнил я. – Мне сравняется шестнадцать.

– Считай, мужчина. – Она склонила голову набок. – А все еще краснеет при мне.

– От твоих речей, Астрид Ренье, матрос бы зарделся.

– Боже правый… – выдохнула Хлоя.

Страх и благоговение в ее голосе заставили меня поднять голову. Я проследил за взглядом Хлои: она смотрела в окно, и за стеклом витража я различил огонек во тьме; на один ужасный миг решил даже, что нас раскрыли, но Астрид распахнула створки и с удивлением вздохнула.

Мы с Хлоей встали позади нее. Глядя во тьму снаружи, я застал зрелище, свидетелем которому был, наверное, последний раз только в детстве. Никто из нас тогда не понял, что за явление видит, но ему было суждено переменить всю мою жизнь и перекроить империю.

Падающая звезда.

Она светила тускло, но горела наверняка с неистовой силой, раз уж ее было видно сквозь завесу мертводня. Глядя, как она скользит по затененному небу, я ощутил мурашки по коже. Астрид улыбалась: сияние метеора отражалось в ее темных покрасневших глазах, и по щеке сползала бледная полоска света.

– Как прекрасно, – прошептали мы с ней хором.

Астрид взглянула на меня, а я отвел взгляд, уперев его в темноту неба. Было ли это дурным знаком? Предвестником беды и знамением хаоса? Я не знал, молиться мне или паниковать, ведь я в конце концов был крестьянским мальчишкой: приметы у меня в деревне гласили, что падающие звезды – это души новых святых, нисходящих на землю. И я поступил так, как поступил бы любой парнишка из нордлундской провинции.

Жан-Франсуа улыбнулся, делая запись.

– Желание загадал?

– Именно.

– Как банально. И чего же ты пожелал?

Некоторое время Габриэль смотрел на остатки вина на донышке бокала, как свет играет бликами на его красной поверхности. А в голове у него эхом звучал звон разбитого стекла и сердец. Угодник допил и налил еще.

– Неважно. Все равно не сбылось.

– Но ведь звезда изменила твою жизнь.

Габриэль кивнул.

…Мы только спустя несколько лет поняли, что она значила, но одного ее появления хватило, чтобы по склону покатилась галька, вызвавшая потом оползень. Хлоя, изумленно раскрыв рот, посмотрела на падающую звезду, а потом – на меня.

– Благой знак, – пробормотала она. – Очень благой.

– В каком смысле?

Она оглядела запретную секцию, сухие как пыль тома на забытых языках.

– Мы втроем не случайно собрались сегодня среди этих полок. Это заметит любой, у кого глаза открыты.

– Хлоя? – спросила Астрид.

Маленькая сестра-новиция снова посмотрела на сгорающую в небе звезду.

– Нас осенило божественным светом Вседержителя. Признаюсь, поначалу меня одолевали сомнения, но я верно поступила, доверившись тебе, Аззи. Сам Бог отметил сей момент. – Пылко улыбаясь, она посмотрела на нас. – Мне кажется, Он уготовил нам троим великие дела, mes amis. Эта встреча предопределена судьбой.

Сидя в камере, на вершине одинокой башни, Жан-Франсуа подавил зевок.

– Какая-то она душевно неуравновешенная.

– Я же говорил, что еще не встречал настолько расчетливых сучек, как Хлоя Саваж.

– С неба падает обломок камня, а она уже кричит о провидении? Де Леон, эта девица явно тронулась умом.

– Нет. – Последний Угодник покачал головой. – За тронутую ее принял бы человек недалекий, не воспитывавшийся в месте вроде Сан-Мишона, в окружении атрибутов веры и слов Вседержителя. Хлоя Саваж была не дурочкой, а кое-кем вдвое опаснее. Кем я больше никогда не стану.

– Кем же это, Угодник?

Габриэль с горькой улыбкой посмотрел вампиру в глаза.

– Верующим.

XI. Серебряные каблуки

– Когда я выскользнул из библиотеки, серебряная звезда еще виднелась на небе, а в сердце у меня поселилась странная надежда. В то, что звезда – это некий знак, я верил не так глубоко, как Хлоя, сомневался я и в том, будто нам троим было суждено встретиться, но следовало признать: энтузиазм сестры-новиции оказался заразителен. Говорю же, я был мальчишкой-крестьянином, но главное, впервые со дня приезда в Сан-Мишон я встретил тех, кто стал мне близок.

Не братьев, а друзей.

С пылающего неба сыпал снег. Я крался монастырскими дворами, а в окнах кругом зажигался свет, и в них мелькали силуэты людей, смотрящих в небо. На конюшни я должен был отправиться еще только через час, и больше всего мне хотелось поспать. Но у казармы я замер, словно статуя ангела в соборной галерее.

Впереди, во мраке, темнел силуэт человека.