Иная судьба

— Пусть твоя жена расспросит Левкиппу, брат, — тихо сказал я, глядя Зевсу в глаза. — Идем. Мы поговорим с тобой вдвоем… и не на пиру.

Дурацкий день, хоть и последний. Половина гостей уж точно вообразила: сейчас Климен Милосердный еще больше забудет о своем милосердии. И наедине устроит Владыке Морскому головомойку — мол, как так, что ж ты слова не держишь и за отпрысками не следишь?!

Похоже, Зевс думал точно так же. Не успели мы еще удалиться от мегарона — начал:

— Стиксом поклянусь — я не знал, что этот щенок…

Я махнул рукой. Нашел наконец уединенную комнату, где не подслушивают. Подозвал от стен два равных кресла.

— Да знаю я, сговор отзову, Аресу объясню… слушай, у тебя там в пучинах морских нет чудовищ каких-нибудь пострашнее?

Зевс моргнул, остывая от вспышки ярости. Потер лоб недоуменно.

— Чудовищ?

— Пострашнее.

— А тебе зачем?

— Как выкуп. Вряд ли этот твой сын… Аполлон… сможет расплатиться за Кору песнями. Золото и цацки мне не нужны. Остается подвиг потруднее. Есть такое — пострашнее, но чтобы справился?

— Что ты вообще…?!

— Ты. Объявишь через Гермеса, других своих детей, любых вестников… что Аполлон получит в жены Кору, если совершит такой-то подвиг. Если своих уродов нет — попроси у Посейдона, его подданные и без того на поверхность зачастили.

— Да что ты мне, брат… — прошептал Зевс. — А Арес? Невесту отберешь? Заявишь: раз похитил — значит, теперь его?! Не кара — выкуп? Я знаю, что тебя называют Милосердным, но это уж…

Безумие — не это ли хочешь сказать, младший? Перенапрягся старший — править. Тут еще измены жены, похищенные будущие невестки… вот и несет что-то странное — так?!

Я-то думал — став Владыкой Глубин, ты научишься хоть немного смотреть вглубь.

— За Ареса не волнуйся. Не будет преследовать ни ее, не ее. Ну, хочешь — потом пришли ему даров. Или другую невесту подбери: да вот хоть у Гефеста Афродиту отними…

— Он пошел против моего слова! Против твоего слова! Похитил мою дочь!

Вот бы кому править — Зевс точно знает свое место. И что делать. Непокорный юнец пошел против отцовской воли — нужно наказать. Против воли Владыки — нужно покарать как можно суровее…

— Скажи, брат, если бы ты похитил понравившуюся женщину — ты стал бы медлить с тем, чтобы овладеть ею? Полгода в щечку бы целовал, любезности шептал на ушко?

Отдалось — безудержной горечью воспоминания: падает с обнаженных плеч плащ… призывно сияют глаза в ресницах, окованных медью.

Сказать ему, что ли, что Кора была не против похищения? Так ведь не поймет, да и вообще — кто спрашивает у женщин — против они или не против?

— Если похитил, значит, она уже — его. Что — заставишь ее вернуть девственность, потом отдашь Аресу? Чтобы он стал вторым? В чем, по-твоему, больше позора?

Молчит младший. Скрипит зубами. И взглядом — синим, как предгрозовая глубина моря: все равно я верну дочь, а этого кифареда…

— А теперь скажи мне, брат: Аполлон у тебя дурак?

— Что?

Дрогнула мина гнева. Сменилась удивлением.

— Дурак, говорю? Не понимает, что ты решишь его искать? Не представляет, что ты не успокоишься, пока не вернешь дочь? Не знает, что ты будешь гневаться?

— И что с того?

— А то, что на твоем месте опасался бы стрел. Я предлагаю тебе отдать ему в жены дочь и примириться с ним, пока еще не поздно. Потому что если ты промедлишь…

Он ведь не трус у тебя, Зевс. Просто осторожен, осмотрителен… более дальновиден, как положено лучнику. И если ты не остановишь его сразу же, сейчас, то он…

— Что? Против меня? Этот?! Ты это хочешь мне сказать, брат?!

Я молчал, плотно сжав губы. Внутри отдавалось — отдаленным грохотом: «Тебя свергнет сын, сын, сын…»

Клеймо Кронида.

— Примирись с ним, Зевс. Я мог бы приказать… Но дочь твоя, сын твой. Примирись с ним, я улажу остальное. Пока не началось.

— Началось?

Зевс метнул пронизывающий взгляд — будто тоже был лучником. Сел напротив, стиснул пальцы. Спросил как будто бы даже с интересом:

— Может, поведаешь, до чего ты дошел в размышлениях, Мудрый?

— Ты бы тоже дошел до этого в размышлениях. Если бы не гневался на сына. Я же спросил у тебя — дурак ли Аполлон. Могу ответить вместо тебя: нет. Значит, он не пойдет против тебя в одиночку. Он будет искать союзников. Скажи, к кому он обратится первым делом?

— Всегда есть те, кто недоволен правлением. Тот бывший рыбак — я тебе говорил — Главк… Ты рассказывал — титаны Кой, Лелантос, Астрей, Крий…

Вспомнил, наверное, и о великанах, и об остальных. Об одном только позабыл.

— Посейдон, — подсказал я тихо. — А теперь скажи мне — на что это похоже.

На то, что мы с тобой, брат, полетим с тронов вверх тормашками. Ну, я-то — понятно, почему, тут же Арес еще явится с разговором о матери и о несостоявшейся свадьбе… Только вот если Аполлон заберет твой престол — не думаю, что они договорятся с Аресом. Мой сын, знаешь ли, вообще не умеет договариваться. А это значит — война неба и земли, там еще Посейдон где-нибудь будет…

Все, конец Золотому Веку. А ведь какая сказка была.

Зевс тряхнул головой. Послал мне светлую улыбку.