Институт

Напротив желоба, служившего канализацией, стояло длинное корыто на ножках. Возле него были две девочки и один мальчик. Девочки руками зачерпывали в рот какую-то коричневую жижу. Тим, глядя на это не верящими глазами и с каким-то больным интересом, подумал, что жижа похожа на хлопья «Мэйпо» из его детства. Мальчик стоял уткнувшись лицом в эту массу, вытянув руки по швам и щёлкая пальцами. Несколько других детей просто лежали на своих матрасах, таращась в потолок, их лица были исполосованы тенями от решёток.

Когда Морин подошла к женщине с пылесосом, по-видимому, чтобы заменить её, изображение пропало и снова появился синий экран. Все ждали, не появится ли Морин снова в каминном кресле, например, чтобы дать какие-нибудь дополнительные объяснения, но больше ничего не последовало.

— Господи, что это было? — спросил Фрэнк Поттер.

— Задняя половина Задней половины, — ответил Люк. Он был бледнее бледного.

— Что за люди способны посадить детей в…

— Чудовища, — сказал Люк. Он встал, затем приложил руку к голове и пошатнулся.

Тим подхватил его.

— Не грохнешься в обморок?

— Нет. Не знаю. Мне нужно выйти. Подышать свежим воздухом. Стены будто давят на меня.

Тим посмотрел на шерифа Джона, который кивнул.

— Выведи его в переулок. Может, ему станет получше.

— Я пойду с вами, — сказала Венди. — Кто-то должен открыть вам дверь.

На двери в дальнем конце ИВС большими заглавными буквами была сделана надпись: АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД НА СИГНАЛИЗАЦИИ. Венди воспользовалась своим ключом, чтобы отключить сигнализацию. Тим одной рукой толкнул дверь, а второй вывел Люка в переулок, уже не шатающегося, но всё ещё ужасно бледного. Тим знал, что такое ПТСР[113], но видел его только по телевизору. И видел сейчас, у этого мальчика, который начнёт бриться не раньше, чем через три года.

— Не наступите на барахло Энни, — сказала Венди. — Особенно на её надувной матрас. Она не поблагодарит вас за это.

Люк не стал спрашивать, что делают в переулке надувной матрас, два рюкзака, три продуктовые тележки из магазина и скрученный спальный мешок. Он медленно пошёл в сторону Мэйн-Стрит, глубоко вдыхая воздух, а затем наклонился, упёршись руками в колени.

— Получше? — спросил Тим.

— Мои друзья собираются освободить их, — сказал Люк.

— Кого освободить? — спросила Венди. — Этих… — Она не знала, что сказать дальше. Но это не имело значения, поскольку Люк, кажется, не услышал её.

— Я не вижу их, но я знаю. Не понимаю, как, но тем не менее. Думаю, это Эйвестер. В смысле, Эйвери. А с ним Калиша. И Ники. Джордж. Боже, они так сильны! Так сильны вместе!

Люк выпрямился и снова пошёл вперёд. Когда он остановился возле тротуара, загорелись шесть уличных фонарей Мэйн-Стрит. Он удивлённо посмотрел на Тима и Венди.

— Это сделал я?

— Нет, дорогуша, — ответила Венди, слегка усмехнувшись. — Это они по расписанию. А теперь давайте вернёмся внутрь. Выпьешь одну из баночек колы шерифа Джона.

Она коснулась его плеча. Люк отстранился.

— Подождите.

Пустынную улицу пересекала держащаяся за руки пара. У мужчины были короткие светлые волосы. Женщина была одета в цветочное платье.

26

Энергия, вырабатываемая детьми, ослабла, когда Ники отпустил руки Калиши и Джорджа, но ослабла ненамного. Потому что остальные уже толпились позади двери Палаты А, и производили большую её часть.

«Это как качели, — подумал Ник. — По мере утраты способности мыслить, ТП и ТК — усиливаются. А те, кто за этой дверью, почти лишились рассудка».

«Точно, — сказал Эйвери, — Так это и работает. Они — аккумуляторы».

Голова Ники была совершенно ясной — никакой боли. Глядя на остальных, он догадался, что они чувствовали то же самое. Вернётся боль или нет, сказать было трудно. Но пока что, он был этому рад.

Никаких больше бенгальских огней — это пройденный этап. Теперь они управляли гулом.

Ники склонился над санитарами, которые вырубили себя электродубинками, и начал обшаривать их карманы. Он нашёл, что искал, и протянул Калише, которая передала это Эйвери.

— Давай ты, — сказала она.

Эйвери Диксон — который должен был находиться дома и ужинать с родителями после очередного тяжёлого дня в жизни самого маленького мальчика среди учеников пятого класса — взял оранжевую карту-ключ и приложил к сенсорной панели. Замок щёлкнул и дверь открылась. Постояльцы Овощебазы стояли за ней, сгрудившись, как овцы во время грозы. Они были грязными, в основном голыми и ошеломлёнными. Некоторые пускали слюни. Пити Литтлджон повторял «йя-йя-йя-йя-йя-йя», стуча себе по голове.

«Они никогда не оправятся, — подумал Эйвери. — Их шестерёнки слишком износились, чтобы восстановиться. Вероятно, у Айрис — тоже».

Джордж: «Но у остальных из нас есть шанс».

Да.