Институт

Он опустил голову на закрытую крышку ноутбука и глубоко вздохнул, приказывая себе держаться, держаться, просто держаться. Говоря себе, что это пройдет, не позволяя себе задаваться вопросом: Что случится, если этого не произойдет. С глотанием проблем не возникало, и, в конце концов, это чувство отдаления от себя - погружения во Вселенную кружащихся огней - прошло. Он не знал, сколько времени это заняло, может быть, всего минуту или две, но чувствовал, что гораздо дольше.

Он пошел в ванную и почистил зубы, глядя на себя в зеркало. Они могли знать о точках, вероятно, знали о точках, но не о другом. Он понятия не имел, что было на первой карточке или на третьей, но на второй был мальчик на велосипеде, а на четвертой - маленькая собака с мячиком во рту. Черная собака, красный шар. Похоже, он все-таки был ТП.

Или стал им.

Он прополоскал рот, выключил свет, разделся и лег на кровать. Эти огоньки изменили его статус. Они догадывались, что такое может случиться, но не были уверены. Он не знал, какой он может извлечь из этого толк, но…

Он был простым подопытным кроликом, скорее всего, все они были таковыми, но над низкоуровневыми ТП и TK - розовыми - ставились дополнительные опыты. Почему? Потому что они были менее ценными? Просто расходный материал, если что-то пойдет не так? Уверенности не было, но Люк считал, что это вполне вероятно. Врачи считали, что эксперимент с карточками провалился. Это было хорошо. Это были плохие люди, и хранить секреты от плохих людей это хорошо, ведь верно? Но у него была мысль, что огоньки могут иметь какую-то иную цель помимо повышения способностей розовых, потому что над сильными ТП и TK, такими как Калиша и Джордж, также ставились эти опыты. Что же это могла быть за цель?

Он не знал. Он только знал, что точки исчезли, и Айрис исчезла, но точки могут вернуться, а Айрис уже не вернется. Айрис переведена в Заднюю Половину, и они больше ее не увидят.

18

На следующее утро за завтраком было девять детей, но после ухода Айрис они почти не разговаривали и не смеялись. Джордж Айлс за все утро не ввернул ни одной из своих обычных шуточек. Хелен Симмс завтракала конфето-сигаретами. Гарри Кросс достал из буфета гору омлета и, не отрываясь от тарелки, принялся за работу, запихивая его в рот вместе с беконом и домашней картошкой фри. Маленькие девочки, Грета и Герда Уилкокс, ничего не ели, пока не появилась Глэдис с солнечной улыбкой и всем остальным, и уговорила их откусить по несколько кусочков. Близнецы, казалось, приободрились от ее внимания, даже начали немного улыбаться. Люк подумал о том, чтобы позже отвести их в сторону и сказать, чтобы они не доверяли этой улыбке, но это их только напугало бы, так что в этом хорошего?

Что в этом хорошего, становилось мантрой, и он признался сам себе, что размышлять об этом - плохой вариант, шаг по пути к принятию этого места. Он не хотел по нему продвигаться, ни за что не хотел, но логика есть логика. Если маленькие Б утешались от внимания больших Д, возможно, это было к лучшему, но когда он думал о тех девочках, знакомящихся с ректальным термометром... и огоньками...

- Да что с тобой такое? - Спросил Ники. - Ты выглядишь так, словно съел лимон.

- Ничего. Думаю об Айрис.

- Она уже в прошлом, чувак.

Люк посмотрел на него.

- Это жестоко.

Ники пожал плечами.

- Правда часто такова. Хочешь поиграть в лошадку?

- Нет.

- Давай. Я дам тебе фору с Л и даже дам тебе шанс отыграться после поражения.

- Я пас.

- Слабо? - Беззлобно спросил Ники.

Люк покачал головой.

- Просто навевает грустные воспоминания. Я раньше часто играл в эту игру со своим отцом. - Он слышал это раньше и ненавидел себя за это.

- Ладно, услышал. - Он посмотрел на Люка с таким выражением, которое Люк едва мог вынести, особенно от Ники Уилхолма. - Послушай, парень...

- Что?

Ники вздохнул.

- Я буду там, если ты передумаешь.

Люк вышел из кафешки и начал бродить сначала по своему коридору - просто еще один день в раю - а затем по другому, который он теперь считал коридором Автомата для льда. Морин нигде не было видно, поэтому он продолжал брожение. Он прошел мимо всех мотивационных плакатов и комнат, по девять с каждой стороны. Все двери были распахнуты, за ними виднелись незастеленные кровати и стены без постеров. Это делало их похожими на то, чем они и были на самом деле: тюремные камеры для детей. Он миновал лифтовую пристройку и продолжил свой путь мимо других комнат. Некоторые выводы напрашивались сами собой. Во-первых, когда-то в Институте было гораздо больше “гостей”. Или те, кто за это все ответственен, были слишком оптимистичны.