Институт

Брэндон не дал Люку возможности проверить свои ноги, просто схватил его за руку и поднял. Люк стоял, покачиваясь.

- Как тебя зовут? - Спросил Хендрикс.

- Люк... Лукас... Эллис. - Слова, казалось, исходили не из его рта, а из оторванной половины его тела, парящей над головой. Он очень устал. Его лицо пульсировало от пощечин, а нос болел. Он поднял руку (она медленно поплыла вверх, словно сквозь воду), потер кожу над губой и без удивления увидел струпья засохшей крови на пальце. - Как долго я был без сознания?

- Усадите его, - сказал Хендрикс.

Брэндон взял его за одну руку, Присцилла - за другую. Они подвели его к стулу (простому кухонному стулу без ремней, слава Богу). Его посадили за стол. Эванс сидел по другую сторону на еще одном кухонном стуле. Перед ним лежала стопка карточек. Они были большими, как книги в мягкой обложке, и имели простые синие корешки.

- Я хочу вернуться в свою комнату, - сказал Люк. Его голос по-прежнему, казалось, исходил не из его рта, но в этот раз он был немного ближе. Возможно. - Я хочу прилечь. Я болен.

- Твоя дезориентация пройдет, - сказал Хендрикс, - хотя было бы разумно пропустить ужин. А сейчас я хочу, чтобы ты обратил внимание на доктора Эванса. У нас есть небольшой тест для тебя. Как только все закончится, ты сможешь вернуться в свою комнату и... эм... расслабиться.

Эванс взял первую карточку и посмотрел на нее.

- Что видишь?

- Карточку, - сказал Люк.

- Прибереги шутки для своего сайта на Ю-Тьюбе, - сказала Присцилла и отвесила ему пощечину. Это была гораздо более тяжелая пощечина, чем та, что она использовала, чтобы привести его в чувство.

У Люка зазвенело в ухе, но, по крайней мере, голова немного прояснилась. Он посмотрел на Присциллу и не увидел в её глазах ни тени сомнения. Никакой жалости. Никакого сочувствия. Ничего. Люк понял, что для нее он вовсе не ребенок. Она сделала какое-то важное разделение в своем сознании. Он был для неё простым подопытным кроликом. Вы заставляете его делать то, что вы хотите, а если он артачится, вы применяете то, что психологи называют негативной стимуляцией. А когда тесты закончились? Вы спускаетесь в комнату отдыха, пьете кофе и едите датскую плюшку и рассказываете о своих собственных детях (которые были настоящими детьми) или ноете о политике, спорте, да о чем угодно.

Но разве он об этом не догадывался? Он предполагал, что да, только догадываться о чем-либо и знать наверняка - это две разные вещи. Люк предвидел, что настанет время - и весьма скоро, - когда он будет съеживаться каждый раз, когда кто-нибудь протянет к нему открытую ладонь, даже если это будет всего лишь рукопожатие или “Дай пять”.

Эванс осторожно отложил карточку в сторону и взял из стопки другую.

- А как насчет этой, Люк?

- Я же сказал, что не знаю! Как я могу знать, что…

Присцилла снова дала ему пощечину. Звон стал сильнее, и Люк заплакал. Он ничего не мог с собой поделать. Он думал, что попадание в Институт было кошмаром, но настоящий кошмар начался тогда, когда он наполовину вышел из своего тела, а ему велят сказать, что нарисовано на карточках, которые он не мог видеть, и получает пощечину, когда говорит, что не знает.

- Попробуй, Люк, - сказал Хендрикс в ухо, которое не звенело.

- Я хочу вернуться в свою комнату. Я устал. И меня тошнит.

Эванс отложил вторую карточку в сторону и взял третью.

- Что на этой?

- Вы совершаете ошибку, - сказал Люк. - Я ТК, а не ТП. Может быть, Калиша могла бы сказать вам, что на этих карточках, и я уверен, что Эйвери мог бы, но я не ТП!

Эванс взял четвертую.

- Что на этой? Больше никаких пощечин. Скажи мне, или на этот раз Брэндон ударит тебя своим электрошокером, и тебе будет очень больно. Возможно, с тобой не случится еще одного приступа, но это не факт, так что скажи мне, Люк, что на этой?

- Бруклинский Мост! - Закричал он. - Эйфелева Башня! Брэд Питт в смокинге, срущая собака, Инди 500, я не знаю!

Он ждал удара электрошокером. Может, он будет потрескивать, а может, прожужжит. Может быть, он вообще не издаст ни звука, и он просто дернется и упадет на пол, дергаясь и пуская слюни. Вместо этого Эванс отложил карточку в сторону и жестом велел Брэндону отойти. Люк не почувствовал облегчения.

Лучше бы я умер, - подумал он. Мертвым все пофигу.

- Присцилла, - сказал Хендрикс, - отведи Люка в его комнату.

- Да, Доктор. Брэн, помоги мне дотащить его до лифта.

К тому времени, как они его туда доставили, Люк снова почувствовал себя целостным, его разум вернулся к обычной работе. Неужели они действительно выключили проектор? И он все еще продолжал видеть точки?

- Вы совершили ошибку. - У Люка пересохло во рту и в горле. - Я не из тех, кого вы называете ТП. Вы ведь это знаете, да?

- Неважно, - безразлично ответила Присцилла. Она повернулась к Брэндону, искренне ему улыбнулась и сразу стала другим человеком. - Увидимся позже, хорошо?

Брэндон усмехнулся.