Инсу-Пу: остров потерянных детей

– Какой позор, обезьяний позор! Эта банда наверху хочет войны! Не позволяет мне влезать на их господствующую пальму и рвать их орехи! – Она прикрикнула и погрозила наверх кулаками, она форменным образом кипела, и Томас уже сомневался, стоит ли ему жениться на ней. – И чтоб такое случилось со мной, – кричала Диана, – именно со мной! Когда всем в цирке известно, что лучше меня с обезьянами не ладит никто! По утрам, когда я вхожу в зверинец, они бегут ко мне навстречу, цепляются за меня и не хотят отпускать! И у меня есть номер «Наездница с обезьянами», там лошадь скачет галопом, а я делаю стойку на руках у нее на спине, а две обезьяны взбираются по мне, садятся мне на подошвы и играют на трубе!

– Диана, – перебил свою разгневанную подругу Томас, – ты только не сердись, а то у тебя начнется желтуха. Смотри, у нас же полно кокосовых орехов. Твои четыре и все, что кругом валяются! – Он принялся собирать обломки. – Смотри, какие суповые миски из этого можно сделать, – и он поднял орех, расколотый на две ровные половинки, действительно похожие на круглые чаши.

Но Диана совсем не интересовалась кухонной посудой. Она упрямым движением откинула светлые волосы со лба и прохрипела:

– Прощай, Томас!

– Что такое?! – всполошился мальчик.

– Я снова полезу наверх! – сказала Диана и уже ухватилась за ствол.

– Нет! – крикнул Томас вдогонку. – Нет! Я тебе не разрешаю!

Он грозил и умолял у подножия пальмы, а Диана между тем снова рвалась в бой. Томас решил оставаться с ней, что бы ни случилось. Он прикрыл голову обеими руками в уверенности, что сейчас снова разразится ад – а чего еще следовало ожидать? – и Диана опять рухнет вниз.

Но ничего такого не произошло. Воцарилась выжидательная тишина. Диана осторожно карабкалась все выше, присматриваясь к врагу. Обезьяны, казалось, попрятались. В ней теплой волной поднялось великолепное чувство победы. Но потом – как раз в тот момент, когда она уже уверенно протянула руку, чтобы сорвать орех, это и случилось: над ней раздалось фырканье, хрип, и когда она с ужасом подняла голову, то прямо над собой увидела искаженную яростью морду обезьяны. Это был очень крупный экземпляр: старый, могучий обезьяний дед, сильный, как медведь, с косматой черной шерстью, большими ладонями и ступнями, которыми он властно сжимал ветки. Диана, вообще-то привыкшая в цирке ко всему, еще никогда не видела перед собой такой грозной опасности. На мгновение ее оглушил страх. Она знала, что это чудовище одним ударом своей волосатой лапы может ее убить. У нее потемнело в глазах.

Потом обезьяний вожак внезапно придвинул голову вплотную к девочке, хриплое дыхание чудовищной пасти горячо ударило ей в лицо, и это снова привело ее в чувство. Великан оскалился, блеснули его желтые клыки, и Диана пулей соскользнула по стволу вниз.

– Идем, – без выражения скомандовала она Томасу, который улыбался ей, не ведая о сцене наверху.

Диана подхватила лямки своего рюкзака и побежала – волоча за собой громыхающие кокосовые орехи. Томасу оставалось только поспевать за ней. Когда он наконец ее догнал, то в замешательстве увидел ее слезы. Диана плакала! Он не знал, что и сказать. Диана, эта гордая, эта храбрая, более ловкая, чем все мальчики, скакавшая на коне с обезьянами на подошвах, – Диана плакала! Томас был в растерянности. Он не догадывался о том, что она пережила на верхушке пальмы, и не хотел ее расспрашивать. Он молча шагал рядом, стараясь даже не смотреть в ее сторону, чтобы она не подумала, что ему доставляет удовольствие быть зрителем этого позорного события. Но Диана нисколько не стыдилась своих слез. Она их даже не вытирала, и ей, казалось, нисколько не мешало, что Томас их заметил.

– Ты бы его видел, – сказала она через некоторое время, – ты бы тоже удрал!

– Да сразу же! – подтвердил Томас, радуясь, что она снова заговорила. – Удрал бы не оглядываясь!

Но поскольку он не знал, кого она имеет в виду, то уточнил:

– О ком ты говоришь?

– О главной обезьяне, – сказала Диана. Голос у нее немного дрожал. – Таких великанов, как он, просто не бывает! Он хотел меня сожрать, уже и пасть раскрыл.

Теперь Томас приблизительно понял, что произошло на верхушке пальмы. В нем шевельнулось доселе незнакомое чувство, что он должен защитить Диану. Это была его задача, чтобы с ней больше никогда не случилось ничего подобного.

– Я поговорю с Оливером, – сказал он по-мужски. При этом его звонкий голос опустился до басовых нот. – Тебе больше нельзя лазить наверх. Уж как-нибудь обойдемся без кокосовых орехов!

Диана резко повернулась к нему.

– Попробуй только сделай это, – пригрозила она. – Тогда между нами все кончено! Никто не должен об этом знать; ты думаешь, я позволю, чтобы надо мной смеялись?

– Но, Диана, – Томас в странном приступе рассудительности обратился к взволнованной Змеедаме, – не будь такой упрямой. Ты сама говоришь, что он хотел тебя сожрать. А вдруг он так и сделает, это же никуда не годится!

Диана молчала. Она снова по привычке взяла в зубы кусочек древесины.