Инсу-Пу: остров потерянных детей

Зепп неправильно истолковал возникшее долгое молчание. Он думал, Оливер сердится на его возражения.

– Но ты, разумеется, поступай как считаешь нужным, – примирительно сказал он. – Я ведь только…

– Нет-нет! – перебил его Оливер. – На том и порешили: это была опасная змея, и Вольфганг за нас всех поставил на кон свою жизнь!

– Сыграл на флейте и выиграл! – добавил Зепп, и они заговорщицки улыбнулись друг другу.

* * *

Два дня спустя Клаудиа и Зепп с сияющим видом подошли к Вольфгангу, который сидел перед виллой и ждал, когда у него заживут руки, чтобы снова можно было играть на флейте. Зепп нес перед собой чашу из кокосового ореха.

– Смотри, Вольфганг, – сказал он. – Мы изобрели растительный клей. Он клеит лучше столярного, и мы подумали: может, мы сможем починить и твою скрипку.

Вольфганг побледнел от волнения.

– Что, правда? – Он даже заикался: – В-вы д-думаете?

Они вынесли из виллы футляр и бережно достали из него части скрипки. Вольфганг объяснил, как эти части должны соединяться и что звучание инструмента зависит от точности соединения. Роль играли доли миллиметра. К ремонту приступили со всей осторожностью. Вольфганг дрожал от нетерпения испробовать скрипку. Но Зепп потребовал, чтобы ее оставили высыхать на несколько дней. Очень кстати было, что руки Вольфганга еще не зажили как следует для того, чтобы водить смычком.

Но в то утро, когда доктор Штефан снял бинты с его пальцев и с удовлетворением убедился, что под волдырями наросла новая, здоровая кожа, Вольфганг со своей скрипкой скрылся в лесу. Дети хорошо понимали, что он хотел быть при этом один. Они долго вслушивались, и потом наконец послышался тонкий звук – а потом еще один и еще. Затем лесенка звуков вверх и вниз, потом несколько аккордов и наконец часть скрипичного концерта, который дети не знали, но звучал он торжественно и радостно. Они побежали на звук мелодии и нашли музицирующего Вольфганга: он стоял под деревом, прижимая скрипку подбородком, и с таким блаженным лицом, что дети в смущении остановились. Вольфганг опустил инструмент и повертел колки. Потом повернулся.

– Зепп, – сказал он и вдруг бросился бегом к Волшебнику, который вернул к жизни его скрипку. – Зепп… – попытался он еще раз, но потом просто положил голову на плечо Зеппу, и он, в одиночку укротивший змею, плакал как младенец, потому что ничего больше не мог сделать от счастья.

Революция

Наконец-то грянул долгожданный дождь. Небо заволокло тучами, море стало свинцово-серым, пронизанным зеленоватыми полосками. Издалека на Инсу-Пу накатывали высокие, пенистые волны, они с грохотом обрушивались на пляж и омывали берег до скалистой стены. Штормовой ветер прорывался сквозь лес, нагибая пальмы. Обезьяны с криками бежали с верхушек деревьев, ища укрытия в низком кустарнике.

Среди ночи разразилась гроза, какой дети еще никогда не видели. Они лежали с открытыми глазами на своих топчанах. Вокруг виллы свистел и выл ветер. Он пробивался сквозь щели, сотрясал столбы и задувал под теплые одеяла, набитые птичьими перьями. Дети прислушивались с колотящимся сердцем к шуму дождя и грохоту волн.

Оливер делал вид, что спит. Он надеялся подать другим хороший пример. Они должны были считать его невозмутимым и бесстрашным. Но внезапно он с криком вскочил со своей лежанки. В голову ему пришло что-то ужасное.

– Наш костер!.. – крикнул он, схватил карманный фонарь и выбежал из виллы.

Но мог бы и не выбегать, потому что костер, разумеется, погас в первые же минуты дождя. Оливер присел перед очагом и бессмысленно ворошил палкой сырую золу. Он надеялся, что где-нибудь в глубине сохранилась хотя бы искра, какая-нибудь тлеющая веточка, из которой можно было бы снова развести огонь. Но все было сырым и черным, и Оливер в отчаянии ковырялся в грязной каше из дождя, золы и земли. «Что же теперь делать? – размышлял он. – В нашем спичечном коробке осталось всего четыре спички. Я их берег как мог. Я никогда не допускал, чтобы костер потух, а коробок заворачивал в несколько заячьих шкурок и прятал в тайнике в шкафу для одежды. Но удастся ли мне теперь четырьмя спичками снова развести огонь? Наши запасы дров вымокли…»

Он вскочил и бросился назад в виллу.

– Ну что, – спросил Курт Конрад с нескрываемым злорадством, – погас?

Оливер не ответил.

– Надо сейчас же перенести наши дрова внутрь, – сказал он не дыша.

Зепп и Штефан выбрались из-под одеял, секунду постояли в дверном проеме, глядя в бушующую темноту. Потом набрали в легкие воздуха и выбежали наружу. Диана, Катрин и Пауль пришли к ним на помощь, и через некоторое время запас дров был укрыт в доме.

– Меня теперь можно вешать на бельевую веревку для просушки, – сказала Диана, отряхиваясь как мокрая собака.

Катрин стучала зубами. Она мерзла и чувствовала себя несчастной, думая о том, каково теперь козам, запертым в загоне и беззащитным перед стихией.

– Было бы неплохо, – сказал Штефан, – если бы Лина выдала нам из бельевого запаса пару сухих полотенец, мы бы ими растерлись для сугрева.

Лина тут же бросилась к шкафу для одежды.