Инсу-Пу: остров потерянных детей

– Итак, выше голову, мой мальчик, и смотри не опозорь нас! – сказал отец на прощанье и по-мужски хлопнул Майкла по плечу.

Майкл ничего не ответил. Даже привет деду не передал.

На то же плечо положил руку директор и проводил Майкла в «его» комнату. Она вообще была не «его», он делил ее с тремя другими мальчиками.

В первый же вечер, после того как воспитатель выключил свет, зажглись карманные фонарики. Из окрестных комнат прокрались другие мальчики и уселись на кровати Майкла и трех его соседей.

– Ну, валяй, – сказали они Майклу. – Колись.

Он не знал, чего они от него хотят.

– Рассказывай. Почему ты сюда попал.

– О-о-о! – удивился Майкл. – Это мое дело. Вы не находите?

Они пропустили его замечание мимо ушей.

– Ты что-то натворил? Или твои родители разводятся?

– Нет! – сказал Майкл и попытался с головой укрыться одеялом. – Отстаньте от меня, я спать хочу!

Они стянули одеяло у него с головы:

– Что значит «нет»? Так не бывает, чтобы кого-то ни за что ни про что упекли сюда. Что-то, значит, с ним не так.

– Со мной всё так, – уверял Майкл.

– Да он прав! – воскликнул один. – С ним всё «так»!

И все прыснули от смеха.

Майкл подумал: ну начинается! Не хватало еще, чтобы они меня поколотили…

Но этого не случилось. Они оставили его в покое, как он требовал; зато с ним никто не говорил ни одного лишнего слова. Мальчики вели себя так, будто его вообще тут нет! И это было жаль, потому что среди них попадались и приятные, и, если бы Майкл с первого же вечера не испортил все, у него бы уже появилось несколько близких друзей. И вообще: кто хотел, мог в этом интернате чувствовать себя превосходно. Но Майкл не хотел. Он держался мрачно и замкнуто, в стороне от всех – и тосковал по дому.

Он дал себе срок – один месяц. Если он за это время не привыкнет, то сбежит. Туманной ночью через ограду сада. Поскольку главные ворота всегда запирались, даже днем, а привратник был строгий и обязательный.

Разумеется, Майклу без особых усилий удалось чувствовать себя в интернате и через месяц таким же несчастным, как в первый день. И он решил бежать. Ему оставалось только выждать, когда будет достаточно темно, чтобы его не поймали, но и достаточно светло, чтобы видеть, куда ставить ногу, перелезая через стену, с какой высоты придется прыгать по другую сторону и в каком направлении бежать, когда он окажется снаружи. Все остальное сложится само. Он положился на удачу и не стал продумывать отдельные подробности – из опасения, что в голову ему придут тысячи «но» и «если» и его решимость растает, как семифреддо в кафе «Гренландия».

В ближайшую полулунную ночь он лежал без сна, выжидая, когда светящаяся стрелка его часов покажет полночь. «Час привидений! – подумал он. – Как романтично!» – и бесшумно вышел из комнаты. Он огляделся в коридоре. На стенах горели ночники на равном расстоянии один от другого, погружая мертвецки тихое здание в сумрачный голубоватый свет. Майкл беззвучно спустился по темной лестнице. Его вдруг наполнило чудесное ожидание; все уныние, безразличие последнего времени с него как рукой сняло, все его чувства обострились, он наконец снова стал самим собой, двенадцатилетним мальчиком, готовым к ослепительному приключению.

Все двери, выходящие в сад, были заперты. Майкл, недолго думая, метнулся к кухне, которая тоже находилась на нижнем этаже. Но и там было заперто. Ничего, подумал он, как-нибудь все равно выберусь.

Что-то блеснуло на стене у двери кухни. Половинка луны осветила дощечку, на которой висели ключи на пронумерованных крючках. Майкл прихватил несколько самых больших и опять скользнул к выходным дверям. Четвертый ключ подошел. Он протиснулся через щелочку в сад. Там остановился и победно вдохнул прохладный ночной воздух. Начало его побега прошло удачно. Он чуть не закричал «ура». Но вдруг подумал, что все прошло уж больно гладко. Нельзя же сбежать, просто взяв ключ с дощечки на стене; свободу надо заслужить, пройдя через опасности! И он снова вернулся в дом, тщательно заперев дверь, и повесил ключ на доску. При новой попытке с другим ключом он проник на кухню. А оттуда можно было выбраться в сад через высоко расположенное окно. Он несколько раз тщетно пытался подтянуться к подоконнику и неловким движением задел и уронил алюминиевую крышку от кастрюли. Она с грохотом покатилась по полу, потом завертелась на одном месте юлой, пока наконец не успокоилась с громким стуком. Майклу потребовалось некоторое время, чтобы унять испуг. Но шума явно никто не услышал. Со всей осторожностью он снова подтянулся на подоконник, и ему наконец удалось выбраться через окно.