Инсу-Пу: остров потерянных детей

– Я имею в виду управляющего у директора Шпратта, – сказал Майкл. – Он же не знает, для чего нам нужен самолет и что мы сегодня же к вечеру его вернем. На него теперь падет подозрение, что он помог ворам, свистнул к себе Пата и Паташона или что-нибудь в этом роде. Он потеряет работу. Может, его даже арестуют…

– «Сегодня же к вечеру»? Да у тебя сильно преувеличенное чувство ответственности, сын мой! – шутливо сказал Питер.

– Мой дед говорит: «Чувство ответственности важнее, чем любовь!»

Питер откашлялся:

– Да твой дед, кажется, много наставлений тебе наговорил!

– Это верно!

– И что ты предлагаешь, как нам поступить с управляющим? – осведомился лейтенант Вистен.

– Я думал, – сказал Майкл, – я думал, мы все-таки взломщики-джентльмены, не так ли?

– Ага, – осклабился Питер, – совершаем преступление в благородных целях!

– Вот именно, – Майкл обрадованно кивнул. Так лаконично и красиво сам он не смог бы выразиться. – Преступники-джентльмены всегда оставляют записку печатными буквами или потом звонят по телефону…

– Я считаю, твое предложение годится, – сказал Берт Вистен. – Питер, ты не хочешь успокоить управляющего и сказать ему, что он получит самолет назад сегодня вечером и поэтому не должен поднимать тревогу и что-нибудь предпринимать? Ты, наконец, идешь, Майкл?

Майкл угнездился на пассажирском сиденье.

– Застегни шлем, надень очки, – скомандовал ему Питер, – наверху холодно.

– Внимание, – крикнул Берт Вистен. – Питер, от винта!

И самолет стремительно ввинтился в темное небо.

Ночь постепенно светлела.

Майклу было хорошо. Никто не говорил ни слова. Один раз они попали в воздушную яму и просели, будто в лифте на пару этажей. Но тут же снова выровнялись вверх.

Солнцу приходилось пробиваться сквозь серый утренний туман. И еще до его восхода они пересекли береговую линию; облака, подсвеченные розовым и голубым, хранили их от взглядов лишних наблюдателей. Берт протянул Майклу термос с горячим кофе и кусок шоколада. Это было очень кстати.

Долго ли они уже находились в полете? Утренние облака рассеялись. Безбрежное чистое небо простиралось над безбрежным океаном. Перед лицом сплошной синевы неба и моря терялось чувство времени. Длилось ли это часы? Не заснул ли он и не снится ли ему все это?.. Майкл вздрогнул, когда Берт толкнул его локтем.

– Мы на подлете, – крикнул он. – Где-то здесь скоро покажутся острова.

Они немного снизились, и Майкл, окончательно проснувшись, внимательно смотрел вниз.

– Вон, – крикнул он, – вон там что-то темнеет. Это остров или корабль?

Они летели все еще слишком высоко, чтобы разглядеть далеко внизу крошечную точку.

– Остров, – сказал Берт, – но не тот! Наш должен быть немного южнее.

Они еще снизились и в замедленном темпе летели над маленьким клочком суши, казавшимся не больше пустынной скалы. Но этот островок, по мнению лейтенанта, принадлежал к группе рассеянных островов, о которых он говорил вчера за чаем на празднике. На один из этих островов, должно быть, и рухнул тогда его горящий самолет.

Башмак прилетает с неба

Для детей на острове этот день начался так же, как все другие. Они вовремя встали, попили какао из сушеной коры и съели лепешки из муки, намолотой также из особой коры, поджаренные на кокосовом масле. И после этого приступили к работе: Катрин, Оливер и Пауль ушли к козам. Лина вымыла посуду после завтрака в Репикуре и потом сделала уборку в вилле. Вытряхнула одеяла, наполненные птичьими перьями, и коврики из кокосовых волокон, подмела земляной пол метлой, которую сделал для нее Зепп. Позднее Штефан и Катрин накопают в лесу клубней, похожих на картофельные. И она подаст их на обед с козьим сыром. На ужин Курт Конрад, который один ушел к морю рыбачить, обещал морскую рыбу. Зепп и Клаудиа – неразлучная парочка нерапа – сидели рядом на лыковой фабрике Лыфе. Они уже две недели были заняты тем, что изготавливали для каждого ребенка в государстве по новой паре обуви. Прежние лапти уже износились. Зепп первое время пытался их чинить и нашивал на подошвы большие заплаты из дубленой кроличьей шкурки, но эти заплаты протирались за несколько дней. После этого Зепп – Волшебник, технолог и самый умелый человек в государстве – сидел целый час один и размышлял. Потом взял резак, и вечером того достопамятного дня у костра пошла по рукам новая модель Инсу-Пу-сандалий. Это была деревянная подошва, составленная из трех частей: носок, ступня и пятка. Эти части соединялись кроличьей кожей, склеенной вдвое, так что при ходьбе могли повторять пластику стопы, не то что простые деревянные шлепанцы на жесткой дощечке. Верхнюю часть этих сандалий изготовила Клаудиа, причем из смеси лыка с заячьей шкуркой. Она была гарантированно прочной и ноской. Клаудиа благодаря своему долгому опыту так наловчилась плести из лыка косички и приспосабливать их к делу, что Зепп иногда беспомощно опускал свой резак и молча любовался ее изделиями.

– Надо же, что может получиться из баронессы, когда она остается без камеристки! – посмеивался он.