Ирано-таджикская поэзия

Сияла дочь в чертогах у царя,Не дочь, а лучезарная заря.Из-за ограды выглянув однажды,Красавица, чью прелесть славил каждый,Узрела негра на другом конце…Как родинка на солнечном лице,Пленительности, молодости полон,Алифом стройным в душу ей вошел он.Он лег лицом, что было так черно,Ей на сердце, как черное пятно.Зрачком в ее глазу, в миг безрассудный,Запечатлелся этот образ чудный.Завидовало солнце ей само,А негр в ее душе зажег клеймо.Ну что ж, не удивительное дело,Что роза в цветнике любви созрела!Короче: девушка лишилась сна,Глаза – в слезах, душа любви полна.Ни слова не промолвит верным слугам,Не благосклонна к преданным подругам.Забыла игры, пиршества она,Пред нею лишь отчаянья стена.Придворные царевне удивлялись,Ее страданье объяснить пытались.Один: «Ей перешел дорогу див

И свел ее с ума, кознелюбив».Другой: «Как видно, с пери подружилась,С тех пор покоя, сна она лишилась».Один: «Волшебники на свете есть,Что людям не дают ни спать, ни есть».Другой: «Она была звездой для ока,Но время сглазило ее жестоко».А третий молвил: «Это все не так:Любовь ей принесла тоску и мрак.Она красавца страстно полюбила,С могуществом любви в борьбу вступила».Кормилица у девушки была,Что колдовские ведала дела,Теперь дряхла, сурова, по когда-тоЛюбовным опытом весьма богата.А так как юность не придет опять,Она другим старалась помогать.Она была волшебников сильнее,Пред нею содрогались чародеи,Сказителей она склоняла в прах,Рассказывая о прошедших днях.Увидев, что красавица – в несчастье,Она явила ей свое участье.Присела к ней, сказав: «Мое дитя!О ком ты грезишь, день и ночь грустя?

Едва явился в мир твой цвет весенний,Тебя взяла я па свои колени.Твои уста, что слаще леденцов,Узнали молоко моих сосцов.Искусной кистью я, при первом зове,Шалунье разрисовывала брови.Пока я в руки не брала сурьму,Мир не дивился взору твоему.Твое лицо – полдневное светило -Твоих волос ночная тьма сокрыла.Пока я в косы их не заплела,Не видел мир земной, как ты светла.Твою постель, подушку, покрывало,Твой сон я до рассвета охраняла.Вставала роза с утренней звездой,-Спешила к розе с розовой водой.Как я трудилась для моей шалуньи,Чтоб стало полнолуньем новолунье!Луна моя, от горя оградисьИ в бледный месяц вновь не превратись.Еще ты в жизни тягот не знавала,О роза, почему же ты завяла?Твой стройный стан в опору был мне дан,Зачем же ты согнула стройный стан?В твоих глазах покой нашла я сладкий,

Зачем же ныне кудри в беспорядке?Скажи мне, что с тобою? Ты больна?Страдаешь ты из-за дурного снаИль наяву ты встретила злодея?Украл он сердце, жертву не жалея!Сними со рта молчания печать:Должна я совратителя узнать.Он – месяц в небесах? Приду с обманом,Его стащу я хитрости арканом.А если рыбой в море он плывет,-Коварством извлеку из бурных вод.Сам небосвод начнет искать лекарствоОт моего обмана и коварства!Пусть тот, кого ты любишь,- муж святой,Пусть он – ученый, скромный и простой,-Я святость прогоню волшебным даром,Ученость покорится хитрым чарам!»Красавица, услышав эту речь,Решила тайну больше не беречь.Всю правду, стыд забыв, она сказала,С любви своей снимая покрывало.Кормилице она открыла вдругПричину горьких слез и тяжких мук.Сказала та: «Улажу это дело,Чтоб ты не горевала, не скорбела.

С твоим желанным я свяжу тебяИ от бесчестья огражу тебя».Слова такие молвив на прощанье,Исполнить поспешила обещанье.Искала негра, чтоб помочь в беде,Искала негра всюду и везде,И вот нашла его приют спокойный,Увидела побег цветущий, стройный,Сумела с негром дружбу завязать,И сблизились они, как сын и мать.К старухе приходил он ежедневно,Они вели беседу задушевно,В рассветный час или в закатный часСтаруха с негра не спускала глаз.Ее внушенья действовала сила.-Она однажды негра усыпила.Таким заснул глубоким, крепким сном,Что позабыл оп о себе самом.Хоть откуси губу, струею кровиЗалей лицо,- не станет морщить брови.Сто раз ты уколоть его бы мог,-Он вытянутых не поджал бы ног.Кормилицей он был слуге поручен,Тотчас же на спину слуге навьючен,И вот к царевне в дом его несут,Как мускусом наполненный сосуд.