Иррациональное в русской культуре. Сборник статей

Это обращение к потенциальному нравственному воздействию музыки происходило и в других сферах. Владелец текстильной фабрики М.Ф. Степанов на свои деньги организовал в деревне Языково духовой оркестр для своих рабочих и их детей; в то время как детей учили музыке бесплатно, их родителям за участие в репетициях платили столько же, сколько они бы получили за то же время работы на фабрике[374]. Задача подобного музыкального просвещения заключалась в том, чтобы насадить среди рабочих чувство единства и содействовать их физическому и нравственному преображению. Начинанию Степанова рукоплескал журнал «Оркестр», объявивший его фабрику образцом для подражания

[375]. Российское правительство призывали использовать музыку для сплочения общества. В 1913 году Иван Михайлович Абрамушкин, учитель пения из города Александрия, направил в российскую Государственную Думу предложение о том, чтобы в программу занятий во всех начальных школах было внесено хоровое пение. Абрамушкин полагал, что объединение учащихся в единый хор позволит преодолеть социальную расчлененность Российской империи[376]

. Подобные аргументы даже получали поддержку со стороны депутатов Государственной Думы: в феврале 1914 года Дума проголосовала за то, чтобы будущие женщины-учителя в обязательном порядке обучались музыке и пению, в то время как аналогичное предложение обучать их сельскохозяйственным наукам было отвергнуто[377].

Некоторые музыкальные элиты пытались действовать в обход официальных каналов, опираясь на местную инициативу. В частности, движение «Народная консерватория» поставило своей целью сделать музыкальное образование доступным для простого народа. Это движение, зародившееся в Москве, а затем распространившееся и по другим крупным городам империи, занималось почти исключительно насаждением хорового пения, видя в нем основу такого музыкального образования[378]. Надежда Брюсова, одна из основательниц движения (и сестра поэта-символиста Валерия Брюсова), много говорила и писала о том, как важно развивать творческий дух русского народа посредством его активного вовлечения в народные хоры. Ей представлялось, что хоровое пение становится для народа непосредственным опытом коллективной синергии, величайшим возможным достижением которой станет создание подлинных «народных опер». Для этого требовалось, чтобы каждый хорист сочинил свой оригинальный напев, после чего свободный творческий потенциал всех индивидуумов будет объединен в единое коллективное целое[379]

. Предполагалось, что результатом этого опыта станет укрепление общественных связей и повышение общего нравственного уровня его участников.

Музыкальная элита, фабриканты и должностные лица империи были не единственными группами, разделявшими убеждение, что музыка благодаря своему иррациональному воздействию на эмоции способна восстановить единство общества. Аналогичным образом и многие представители православного духовенства выступали за то, чтобы вернуть в богослужения коллективное пение, предполагая таким образом укрепить религиозность русского народа. В июле 1905 года епископ Симбирский и Сызранский Гурий в послании в Святейший Правительствующий Синод подчеркивал ту роль, которую пение может сыграть во время богослужений. Он указывал, что в соответствии со сложившейся в православии практикой «в то время, как клир возносит песни, благодарения и прошения и славословия, народ остается как бы в качестве постороннего слушателя»[380]. Результатом такого разделения служило четкое ощущение «поразительн[ой] разниц[ы] в настроении присутствующих за богослужением мирян в православных храмах, с одной стороны, и инославных – с другой», где были широко распространены общие песнопения. Короче говоря, сектанты переманивали православных в свою «еретическую» веру посредством коллективного пения. Таким образом, иррациональное, эмоциональное воздействие музыки совращало верующих с пути истинного. Очевидным решением, заключал отсюда Гурий, было бы возвращение коллективного пения в православные церкви. Этот призыв к древним традициям коллективного церковного пения поддерживали и другие представители русского православного духовенства. Например, в 1913 году один из высокопоставленных провинциальных иерархов предлагал, чтобы в местных приходах Владимирской губернии во время богослужений практиковалось не только хоровое пение, но и коллективное пение с участием всех прихожан[381]. В атмосфере революционного духа, царившей в 1905–1917 годах, и в письмах, и в печати регулярно утверждалось, что в православное богослужение нужно вернуть коллективное пение, с тем чтобы возродить религиозное рвение среди крестьянства и оградить запутавшиеся души православных крестьян от соблазна сектантских богослужений[382].