Искусство. О чувстве прекрасного – ведущие эксперты страны

Вот другая история, которая тоже связана с моей деятельностью и поисками картин авангарда в разных музеях провинциальных. В городе Ельце я нашел несколько работ авангардистов, которые числились как «неизвестный художник». И сюжет тоже неизвестен. Вещь называлась «Футуристический рисунок к пьесе Маяковского “Клоп”». Я сразу думаю: боже мой, почему «Клоп»? Во-первых, сразу увидел, что это работа Ивана Васильевича Клюна (1873–1943). Музейные работники были очень рады этому, потому что в принципе люди не занимаются этой темой, поэтому они и не могли ничего знать. На обороте этой картины справа этикетка музейного бюро с плохо читаемой фамилией автора, в уголочке картины, между холстом и подрамником, была вставлена такая маленькая записочка, где карандашом было написано: Клюн, «Трехцветная композиция». Люди не знали, кто такой Клюн, поэтому не обратили на это внимания. Но работники музейные прочитали это, как «Клоп». И отсюда пошло «Клоп», Маяковский. А как. К Маяковскому никакого отношения это не имеет, естественно. Это одна из лучших картин Клюна, кстати говоря. И датируется совершенно точно 1916–1917 год.

Это в запасниках выставлено?

Это уже было в экспозиции. Но в экспозицию эта работа попала буквально за два года до моего приезда. А до этого она лежала свернутой в рулон с 1919 года. Почти сто лет.

Совершенно доподлинно известно, это в каталоге «Бубнового валета» 1917 года Клюн выставил именно эти работы – трехцветные, двухцветные, одноцветные композиции. Так что очень бывает полезно посмотреть на оборот картины.

Одна из ранних прекрасных вещей Клюна футуристического плана называется «Пробегающий пейзаж». Это вид из окна поезда, с изображением столбов с изоляторами. Есть второй вариант этой картины, это уже рельеф деревянный. Картина из коллекции Г.Д. Костаки, он оставил ее Третьяковской галерее, как многие картины из своей коллекции. И там изоляторы уже настоящие. Так что это был первый подобный рельеф и абсолютно новое слово в искусстве того времени. Но почему я показываю эту картину? Потому, что на обороте ее тоже богатая биография. Справа этикетка: «Художники Москвы жертвам войны». Это выставка 1914 года. Хотя музеи датируют ее 1914–1915 годом, но если это было в 1914 году на выставке, какой 1915 год? Эта картина была на этой выставке, и она датирована совершенно определенным временем.

А вот работа Ильи Машкова (1881–1944), она тоже была на выставке «Бубнового валета». На этикетке: «“Бубновый валет”. Общество художников». И внизу подпись такая размашистая, на французском языке: «Ilya Machkoff». Это такой старофранцузский такой прием – задвоенное ff. Эта картина есть и в каталоге выставки.

Вы сейчас показали те примеры, случаи, когда оборот проясняет картину. И наверняка бывает ситуация, когда они, наоборот, затуманивают ее.

Я таких ситуаций все-таки не знаю. Скорей всего, бывают ситуации, к сожалению, и они вызваны естественной необходимостью, когда картину дублируют. Дублируют – это значит, ее переносят на другой холст. И тогда закрывают навсегда реальный холст. В этом случае мы ничего уже узнать не можем. Просто реального холста не существует. Реставраторы делают фотографию старого оборота. Но бывает, что и этого не сделано, и мы навсегда утратили то, что было на обороте. Вот очень интересная и важная вещь – этикетка музейного бюро. Музейное бюро было открыто в 1918 году. И это бюро, во главе которого сначала стоял Кандинский, а потом Родченко. Это музейное бюро занималось тем, что покупало у авангардистов произведения искусства. Впервые, кстати, авангардисты продавали свои картины в советское время, до революции почти никогда этого не случалось. Бюро купленные картины рассылало по массе городов России. В сорок городов были разосланы работы Кандинского, Малевича, Попова, Розанова и всех, всех, всех. Около двух тысяч работ. С тем, чтобы создать там музеи современного искусства.

Разные были ситуации – гражданская война, и авангард вообще был в загоне полнейшем.

Вот Родченко, какой был скрупулезный чертежник, как он подписывал свои работы! Это тоже произведение искусства, своего рода. Он какой-то шрифт специальный давал. И эти шрифты у него разные на разных картинах. Так что он это ценил и понимал.

Бывали и совершенно иные ситуации. В начале советской власти у художников денег мало, холстов очень мало. И вот тогда начинают писать на оборотах своих же картин.

Хотя были случаи и прямо на изображении, как знаменитый «Черный квадрат» Малевича. Он написан на даже двух слоях живописи.