Искусство. О чувстве прекрасного – ведущие эксперты страны

Это удивительное произведение живописи, которое имеет действительно свою особую историю просто бытования буквально. Помимо того, что сюжет непростой. Но, прежде чем поговорить об этой картине, надо немножко вперед как бы. Верней, назад посмотреть и поговорить о художнике Филонове. Потому что авторы этой картины, это две художницы, которые учились у Филонова. Павел Филонов – это петербуржский, ленинградский художник, который прожил довольно долгую жизнь. И это судьба такого человека, абсолютного изгоя, лишенного всяких интересов бытовых, денежных, всего на свете, горящего только одной идеей творчества.

Это художник за всю свою жизнь практически не продал ни одной картины. Хотя были предложения. И когда он был уже ближе к завершению жизни, он завещал все свое творчество, все свои картины петроградскому пролетариату. Вот он такой был безумец, в каком-то смысле. И картины его на многих людей производят впечатление некоторого безумства. Потому что они, во-первых, очень большие. Писал он их тоненькой колонковой кисточкой, то есть огромная картина пишется крошечной кистью.

У него были разные на этот счет идеи. Он создал теорию аналитического искусства. Свои картины он называл сделанными картинами.

Да, он не писал, а делал.

Притом он воспринимал картину, как живое растение, скажем, или какой-то живой организм. Он рисовал из одного угла постепенно заполняя всю плоскость. Как будто это какое-то растет дерево, цветок, плющ вьющийся. И это, конечно, был трудоемкий процесс. Поэтому он жил жизнью аскета. Питался только хлебом, водой. Для него условия жизни были абсолютно неважны. Спал он на какой-то деревянной кушетке, его не интересовала ни мебель, ни одежда, ничего. И в 1914-м он был призван на фронт. А вот еще до фронта, в 1913 году, он с Малевичем, Матюшиным[20], Крученых[21]

принимал участие в их бурной деятельности, но недолго. Потому что он был человеком не команды, а индивидуалистом глубоким. Он не мог со всеми вместе чем-то заниматься. Он всегда был один, сам по себе. И вот он в это время пишет картины, например «Восток и Запад». И это картины, названные самим Филоновым. Но что интересно? За каждым из этих сюжетов кроется евангельский или библейский сюжет. Потому что он вообще-то учился в такой школе художников-иконописцев. Может, он был даже верующим человеком, я это не знаю, к сожалению, но вот эти сюжеты все время проскальзывают. Где-то «Поклонение волхвов» ощущается. В одной из самых его известных вещей, «Крестьянская семья», думаю, название дано было им самим позднее, потому что тут очевидно совершенно «Бегство в Египет». Тут тебе и Богородица с Младенцем, и Иосиф, и животные. Это сюжет оттуда. И вот тут складывается уже школа, методика работы у Филонова.

В 1920-е годы, уже после революции, у него такие глобальные идеи появляются. Он называет их мировой расцвет, свои картины. Тоже связано с какой-то органикой, природным явлением, расцвет. Не рассвет, а расцвет, от слова «цветы». И вот он пишет такие картины. Это тоже огромные полотна. Он их называет очень по-разному. Например, «Победа над вечностью», «Формула петроградского пролетариата». То есть он мыслил все время какими-то глобальными понятиями.

В первой половине 1920-х годов он создает так называемый коллектив мастеров аналитического искусства, куда входит где-то тоже довольно большое количество художников, уже зрелых. И, в частности, две художницы, о которых мы будем говорить – Глебова Татьяна[22] и Алиса Порет[23]. Эти художницы учились в разных совершенно местах. Глебова училась в консерватории, вообще была музыкантом. А Алиса Порет училась у Петрова-Водкина. Но потом они сошлись в мастерской Филонова.

Они очень дружили и любили друг друга. У них было общее огромное количество знакомых. В частности, Даниил Хармс, Алиса с ним очень тесно дружила. И это были веселые компании, ОБЭРИУты[24], поэты и прочие люди. И они вдвоем работали, Глебова и Порет, писали вдвоем картины. Одна из картин – «Дом в разрезе». История этой картины очень интересна. Она буквально разрезана самими авторами на несколько частей. И одна часть была сделана Алисой Порет, хранилась у нее. А другая часть была сделана Глебовой, хранилась у Глебовой.

А зачем? Что-то не поделили?

Нет, они просто решили их выставлять отдельно на выставках, такая у них была идея. Они дружили всю жизнь, не ссорились. И на долгие годы эти фрагменты из нашего поля зрения пропадают. И только где-то в 1980-е годы одному искусствоведу из Ярославского музея, куда попала часть наследия Глебовой, удалось разыскать эти фрагменты, их соединили вместе. И вот, перед нами теперь вся картина, «Дом в разрезе», соединенная из разных кусков.

А на чем она написана? Это не холст?

Нет, это холст.

Они разрезали холст, натянули на отдельные подрамники?