Искусство. О чувстве прекрасного – ведущие эксперты страны

Кончаловский каким-то образом, чудом сохранил в себе это. А Машков все-таки стал сереть.

Машков стал сереть, это верно. Но все равно, рука-то это не забывает. Кисть все равно это все держит. И они научили еще огромное поколение художников, которые им соответствовали и это все несли дальше. Так что в наше время до сих пор жива традиция ВХУТЕМАСа.

В чем особенность системы преподавания? Какая-то программа определенная? Подходы?

Программа, конечно, была у них совершенно уникальная. Уникальность была в том, что преподавались самые разные дисциплины, от чисто художественных – живопись, скульптура, графика – до таких утилитарных как бы предметов, например, был деревообрабатывающий, металлообрабатывающий, керамический факультеты и прочее, прочее, прочее.

И какого авангардиста вы не назовите, они все там преподавали. Мало того, что преподавали, у них у всех были свои мастерские. Например, мастерская рисунка Александра Шевченко[42], мастерская Фалька, мастерская Родченко. И все это было свободно, никто никаких идеологических направлений не давал.

Единственный художник, которого там не было, – это Малевич. Он никогда не преподавал во ВХУТЕМАС. Ну потому что его жизнь сложилась так, что он в это время был в Ленинграде.

Уникальность еще в массовости. Вот дают студентам задачу, объем. И они все на эту тему должны сделать некие абстрактные композиции.

Там были еще какие-то программы, которые состояли из четырех подпунктов.

Да – цвет, объем, пространство, графика. Вот, например, какие задания давали. Казалось бы, просто. Куб. Шар. Треугольник. Пирамида. А ведь за этим стоит современное искусство. Потому что, например, Сезанн говорил, что искусство начинается с куба, шара и треугольника. Так что это, в общем, основа всего. И эта огромная структура, где преподавали не только художники. Павел Флоренский[43]

преподавал. Там давали уровень высочайшей образованности. А шли туда учиться простые ребята.

А куда они потом шли? Ведь раньше не было же, наверное, такого понятия, как «художник для промышленности», то, что сейчас называется «дизайн»?

Как раз промышленность-то была. Там было производственное искусство. Это было одно из важных направлений работы ВХУТЕМАСа.

И они потом шли на какие-то производства?

В общем, да, не все, конечно, и не всегда это удавалось им, но кто-то шел. И там были две тенденции. Одна – производственники, то есть те, которые отрицали живопись, скульптуру, графику. А искусство должно служить производству. А другая группа – это художники старой школы, станковисты. И был между ними конфликт, который, кстати говоря, примирил Владимир Андреевич Фаворский. Он с 1923 по 1926 год – ректор ВХУТЕМАСа. Он вообще был очень гармоничный человек. При нем было самое лучшее время ВХУТЕМАСа. Лев Бруни там работал.

Они все горели каким-то пламенем нового искусства. И на самом деле они сгорели. Это поколение художников, которое закончило ВХУТЕМАС в 1920-е годы, в 1930-е оказалось не у дел. Они были не нужны. Это страшно талантливые люди. Их много было. Но на них пришлись и сталинский террор, и война Вторая мировая, и голод, и холод. Это поколение утраченных каких-то художников. Мало что сохранилось от них. Это очень печальная история.

У них были прекрасные выставки. Они не скучно жили. Они делали живые картины, инсценировали мировую живопись.

ВХУТЕМАС еще недооценен, конечно. Его нужно еще исследовать, учиться тому глубокому уровню, какому-то тонкому уровню преподавания, который был там.

Георгий Кастаки

В Москве в Музее Зверева проходила выставка «Выбор Кастаки». Вопросов тысячи, конечно, лучше начать с истории самого советского грека.

Георгий Дионисович Кастаки сделал очень много для русской культуры. В первую очередь, конечно, для русского авангарда. Если бы не Кастаки, я не знаю, насколько был бы известен в мире русский авангард. Он был одним из первых, кто стал его собирать. Хотя начинал он не с авангарда. В нем была страсть коллекционера, конечно. В детстве он собирал этикетки какие-то спичечные, еще что-то, это в детстве многие собирают.

Он был абсолютно советским человеком. Просто с греческой фамилией и греческим именем.

Он был из греческой семьи, но был советским человеком. Работал в посольстве.

Шоферил он, по-моему, да?