Искусство слушать

Совершенно независимо от переноса и контрпереноса терапевтические отношения характеризуются тем фактом, что в них участвуют два реальных индивида; пациент, не являющийся психопатом, имеет представление о том, что собой представляет другой, а психоаналитик понимает, что собой представляет пациент, и это не исчерпывается переносом. Я полагаю, что очень важным фактом в психоаналитической технике служит то, что психоаналитик должен постоянно, фигурально выражаясь, ехать по двум рельсам: он должен предлагать себя в качестве объекта переноса и анализа, однако он также должен предлагать себя как реальную личность и реагировать как реальная личность.

Замечания о работе со сновидениями

Интерпретация сновидений – один из наиболее важных инструментов в психоаналитической терапии. Нет ничего, что пациент может сказать, ни ассоциации, ни оговорки и все прочее, что было бы столь же значимо показательным, как сновидения, и я согласен с тем, что говорил Фрейд: сновидения и интерпретация сновидений действительно «королевская дорога» к пониманию бессознательного. Если спросить меня о различии между Фрейдом и Юнгом, я буду в затруднении, потому что не разделю мнения ни того ни другого.

Фрейд не только указывал на то, что сновидение относится к прошлому, то есть что инстинктивные желания, всплывающие во сне, коренятся в прошлом; Фрейд полагал также, что на самом деле содержание сна неизбежно искажается, а истинное значение сновидения, то, что Фрейд называл латентным содержанием сновидения, должно быть извлечено из явного содержания сна. С другой стороны, Юнг утверждал, что сновидение – открытое послание, которое не искажено. Я не думаю, что это так, а многие сновидения, которые интерпретировал Юнг, были интерпретированы неправильно, потому что они вовсе не настолько открыты.

В своей книге «Забытый язык» (1951а) я в первую очередь привел различие между двумя видами символов, а именно, символами случайными и универсальными. Если снится, например, город, дом, какое-то определенное время, тогда мы имеем дело со случайным символом, и только по ассоциациям пациента могу я действительно понять, что он означает; иначе узнать этого я не могу. Возьмем, например, следующее сновидение.

Сон. Человеку снится, что сначала он в большом закрытом строении, а потом с девушкой, но он боится, что люди его узнают; потом он оказывается с девушкой на пляже и приближается к океану, но дело происходит ночью; в третьей части сновидения он в одиночестве, справа от него руины, слева – скалы.

Тут вам нет необходимости в ассоциациях, поскольку сон выражен в универсальных символах. И находим мы в этом сновидении регрессию в глубину. На сознательном уровне этот мужчина с девушкой, он женат; большое здание – символ матери, но все же он с девушкой, и он испуган. Потом он по-прежнему с девушкой, однако наступает ночь, и наконец он в одиночестве с изуродованной матерью – скалами и руинами. В этом сновидении перед вами формулируется центральная проблема пациента без необходимости понимания или даже ассоциации (я спрашиваю каждого пациента об ассоциациях, потому что иногда ассоциации помогают – и я обнаруживаю во многих сновидениях подавление чего-то существенного).

Тот сон – не только открытое послание, встречается много сновидений, в которых что-то важное подавляется. Юнг приводил очень хороший пример. В своей автобиографии, опубликованной только после его смерти (C. G. Jung, 1963), он излагает следующий сон:

Он чувствовал, что должен убить Зигфрида, поэтому идет и убивает. Он чувствует себя очень виноватым и боится, что его поймают. К его огромному удовлетворению, начинается ливень, который смывает все следы преступления. Он просыпается с чувством: «Я должен выяснить, что означает этот сон, в противном случае я покончу с собой». Он обдумывает сон и приходит к выводу, что сновидение говорит о том, что, убивая Зигфрида, он убивает в себе героя; сон является символом его собственной покорности.

Сновидение было в действительности искаженным, потому что имя Зигмунд (Фрейд) было заменено на Зигфрид. В этом заключалось все искажение. Этого оказалось достаточно для Юнга – он не увидел, что во сне он делал именно то, о чем всегда просил его Фрейд: а именно убить его. Юнг даже не осознал значения совсем простой вещи – чувства, что, если он не поймет сновидение правильно, ему придется убить себя. На самом деле, конечно, сон означал, что, если он не ошибается в смысле сновидения, а именно как своего желания убить Фрейда, ему придется убить себя. Таким образом, Юнг увидел значение, противоположное тому, которое сновидение имело в действительности.

Здесь вы видите наличие искажения и полного подавления, а затем рационализацию интерпретации сновидения. Это случается не так уж редко, поэтому-то версия Юнга – что явное содержание сна всегда идентично тому, что Фрейд называл латентным содержанием, – просто неверна.