Искусство слушать

Фромм. Мы услышали о женщине и о первых трех сеансах. Женщина двадцати восьми лет несчастна; у нее депрессия – это физический термин, несчастна – это термин человеческий. И тут нельзя быть уверенным: что есть что. На самом деле любая была бы несчастна, будучи замужем за мужчиной, которого она не любит и который не любит ее, будучи узницей своих родителей до двадцати восьми лет. Она никогда не делала того, чего хотела, всегда следовала желаниям родителей – как тут не быть несчастной? Однако она не знает, почему несчастна. Она думает, что у нее несчастливое замужество.

Я только хотел бы подчеркнуть ее стиль разговора – сегодня большинство людей так говорят. Они имеют несчастливый брак, другие сказали бы – имеют

счастливый брак. Если кто-то говорит «Я имею счастливый брак», вы видите, что этот брак не может быть особенно счастливым, потому что человек не может иметь несчастливый брак, как не может иметь

и счастливый. Человек может быть счастлив или несчастлив со своим мужем или женой. Однако супружество становится объектом собственности, институтом. Я имею то-то и то-то. Большинство говорит: «Я имею проблему», но они проблемы не имеют, может быть, проблема имеет их.

Что значит, если человек говорит: «Я имею проблему»? Это только прикрытие, которым человек выражает состояние ума в терминах отношений собственности. Точно так же я говорю: «Я имею супруга», «Я имею детей», «Я имею машину», «Я имею хороший брак», «Я имею бессонницу» вместо «Я не могу уснуть». Все выражается существительным, соединенным с глаголом «иметь» вместо того, что человек действительно имеет в виду: «Я не могу уснуть», «Я несчастен», «Я люблю» или «Я не люблю». Этот специфический способ говорить в терминах существительных, присоединенных к «имею», упоминался еще в XVIII веке. Доктор Ноам Хомский привлек мое внимание к Дюмарсе[24]

, который писал именно о том, что чувства или состояния человека ошибочно выражаются в терминах обладания чем-то.

Конечно, говоря «Я имею несчастливый брак» или «Я имею счастливый брак», вы на самом деле защищаетесь от того, чтобы что-то испытывать, потому что таким образом брак становится одним из многих видов принадлежащей вам собственности. Когда впоследствии Маркс говорил об этом, он указывал, что, говоря «любовь» вместо «люблю», вы превращаете «любовь» в существительное: «Я имею любовь», «Я дарю вам любовь», «Ребенок не получал достаточно любви». Это напоминает мне о полфунте сыра. Что такое «много любви»? Я или люблю, или не люблю. Моя любовь может быть более горячей, я могу любить более горячо или менее горячо, но вся концепция «много любви» или «Ребенок не получал достаточно любви» – это то же самое, что сказать, что ребенок не получал достаточно молока или достаточно пищи. Вся эта манера использовать существительные, связывая их с глаголом «иметь», – просто способ защититься от какого-то переживания.

Я привожу здесь это только как примечание к словам Кристианы о том, что она имеет

несчастливый брак или имеет проблемы со своим замужеством. Что такое брак? Два человека живут вместе, они официально женаты – имела место церемония, но брак здесь становится вещью, так что личное ощущение – счастливый он или несчастливый, хороший или плохой – исчезает.

Лично я полагаю, что при психоанализе очень важно указать пациенту на язык, на ту функцию, которую язык выполняет. Это верно не только в отношении связи существительных с глаголом «иметь», но и в очень многих других случаях. Я говорю сейчас о языке не в смысле британской философской школы, а просто чтобы показать, что́ вы на самом деле говорите, почему вы так выражаетесь. Очень часто это важнейший ключ к тому, что происходит с другим человеком в сновидении, очень красноречивый, потому что ясно показывает бессознательную мотивацию, проявляющуюся в том, как человек что-то высказывает.

Вот пример. Вы часто слышите, как кто-то говорит: «Кажется, я не могу этого сделать». Что это значит? Кому кажется? Почему кажется? На самом деле это значит, что человек слагает с себя ответственность. Если бы он сказал «Полагаю, что не могу этого сделать», «Я чувствую, что не могу этого сделать», он сказал бы что-то, более близкое к действительности. Но он не хочет этого сказать, потому что так открыл бы слишком многое. Он употребляет безличное «кажется». С тем же успехом он мог бы сказать «Видит Бог, я не могу этого сделать» или «Карты говорят», «Звезды говорят» или «Так написано в книге – таков исторический закон». Формулировка «кажется» может и не представлять чего-то столь глубоко бессознательного. Чаще это просто фигура речи. Все люди пользуются таким оборотом, потому что во всей нашей культуре сегодня принято отстраняться от переживания своего существования.