Искусство слушать

Огромным влиянием обладают аффективные узы. Мать предоставляет убежище, дарит защиту, обожание, олицетворяет почву, природу, к которой человек принадлежит, где его дом; мать никогда вас не покинет, она любит вас безусловно. Для маленькой девочки отец – обожаемый мужчина; его функции отличаются от функций матери; он добр, он многому учит ее и т. д.

Не сказал бы, что знание о ранней сексуальной привязанности могло бы помочь нам в понимании данного случая. Я не имею в виду, что этот аспект не нужно исследовать, потому что всегда можно обнаружить, что нечто особенное было подавлено – скажем, воспоминание о том, что отец пытался соблазнить маленькую девочку или мать, по-своему, – маленького мальчика. Такие попытки соблазнения не столь уж редки; они только различаются в зависимости от социального класса. Ситуация, когда, скажем, крестьяне спят со своими дочерьми, когда те более или менее достигнут зрелости, не является такой уж редкостью. В высших классах такого обычно не происходит. Мужчины удовлетворяют свою тягу к юным девушкам, вступая в отношения с продажными женщинами, и находят достаточно тонких способов соблазнить дочь, привязав ее к себе аффективно без слишком явного сексуального элемента.

Я не хочу сказать, что следует исключить вопрос ранней сексуальной привязанности, но существует большая проблема: здесь нужно знать наверняка, какой была сексуальная травма или какие конкретные события, связанные с сексом, имели место. Секрет очень прост. Кристиана, как и любой человек, нуждается в привязанности, в защите, в том, чтобы кто-то ее учил, направлял, ориентировал, хвалил, испытывал к ней теплое чувство. Таким человеком является отец, особенно если мать так холодна и нарциссична, как в этом случае. В семье нет больше никого, с кем Кристиану связывали бы личные узы.

Отец слишком отстранен, чтобы давать Кристиане много, но что-то он дает, так что Кристиана, которая выросла в страхе перед матерью и в страхе потерять любовь отца в случае неправильного поступка, живет в условиях морального шантажа. Единственное, что у нее есть, а именно любовь отца, исчезнет, если она не будет вести себя должным образом. Однако до сих пор Кристиана настолько подвергалась шантажу, была настолько испугана, угнетена, настолько далека от мысли о том, чтобы самостоятельно распоряжаться своей жизнью, настолько мало склонна к приключениям, что все еще стремится лежать ничком, не жить собственной жизнью и не искать кого-то, кого она могла бы любить. Когда-то Кристиана была влюблена в Уве, она могла бы полюбить его и сейчас (когда начался психоанализ), хотя и неизвестно, насколько серьезно. В любом случае в сравнении с мужем Уве больше подходит на роль возлюбленного. Итак, что мы видим после первых трех сеансов? Кристиана в оборонительной позиции, она сделала маленький шаг прочь от мужа, доказав себе, что может проявить самостоятельность, и здесь начинает играть роль Уве.

Первое сновидение говорит, что на свадьбе она была одета в деловой костюм. Это сон о том, что на самом деле ей не следовало выходить замуж, что ее венчание не должно было произойти. Тому факту, что во сне Кристиана должна была играть роль подружки невесты, я не стал бы придавать особого значения из-за последующего понимания ситуации. В каждом сновидении бывает сцена, соответствующая сюжету. Я имею в виду, что каждый сон – короткая пьеса, в которой сновидец – режиссер, актер и автор. Нужно рассматривать сновидение как спектакль, организованный сновидцем, которому могло сниться что угодно, но пьеса обладает собственной логикой. Как только я придумал сюжет, сюжет обрел определенную логику. Очень часто нет необходимости или даже большой пользы обсуждать каждую деталь, раз деталь есть часть сюжета. Если Кристиана предпочла замаскировать собственное венчание под ситуацию подружки невесты, что ж, это одна из вещей, которой можно замаскировать венчание, таков социальный паттерн, и не нужно забывать, что в сновидении действует цензор. Даже в своем сновидении Кристиана обладает очень малой свободой, а потому подвергает его цензуре.

Вообще говоря, я думаю, что каждый сон обладает оптимальной интерпретацией и интерпретацией максимальной, под которой я понимаю возможность рассматривать каждую деталь, каждую мелочь и понимать ее значение. Я предпочитаю интерпретацию оптимальную, другими словами, интерпретацию самого важного послания, содержащегося в сновидении. Углубляясь в рассмотрение мелких деталей, можно потерять понимание воздействия центрального послания сна. Поскольку сновидение – послание, можно сказать, что оно предназначено сновидцу, а иногда и аналитику, а иногда – другому человеку, которому сон может быть рассказан. Таким образом, я более склонен – при условии что часть сновидения вписывается в избранный сюжет, – не интерпретировать слишком многое.