Испанская дивизия — союзник Третьего рейха, 1941–1945 гг.

Мне было приказано приступить к строительству укреплений на берегу озера Ильмень. Строительство этих блокпостов было заказом от нашей армии. Мы попросили инженеров различных отделов представить нам проект строительства. Начальник отдела инженеров представил решение о строительстве блокпостов, которое и было признано самым лучшим»[367].

Работа оказалась сложной. К ней предъявлялись весьма жесткие требования: «Блокпосты должны были отвечать следующим требованиям: способность вмещать 10 человек, иметь заграждения по периметру и центральный оборонительный пулемет. Основным необходимым условием сооружения должна быть возможность использовать свое оружие во время таяния о. Ильмень. Блокпосты должны располагаться по три рядом, чтобы в случае пожара иметь возможность помочь друг другу.

Внутри блокпоста установлено 10 двухъярусных кроватей и два шкафа и, конечно, имеется соответствующий запас продовольствия и боеприпасов на случай, если они будут отрезаны от тылов и останутся без снабжения. Внутри устанавливается плита, которая будет обогревать помещение»[368]. Но планы противника по укреплению берегов Ильменя сорвали партизаны. «Однажды ночью, когда активно шло строительство, русские партизаны подожгли все, что было подготовлено, хотя работа производилась под немецкой защитой. Блокпосты были уничтожены до того, как их заняли наши солдаты»[369].

В испанских воспоминаниях встречаются упоминания о том, что для постройки этих оборонительных сооружений также использовался труд советских военнопленных. «15 января, когда солдат Абелардо Пенья перевозил бревна для фортификационных сооружений в Кремле, он наткнулся на мину, был тяжело ранен и умер на следующий день в полевом госпитале в Григорово. Этот госпиталь был размещен в одном из лагерей русских военнопленных, которые заготовляли древесину для убежищ 262-го полка, командиром которого был полковник Пиментель»[370]

.

Новгородские памятники каждый день подвергались страшной угрозе: «Чудо, что этот взрыв не спровоцировал взрывы многочисленных мин, которых было более 100 и все они были расположены в непосредственной близости от взрыва. Только поэтому не был уничтожен Новгородский кремль и не было человеческих жертв»[371].

От реалий войны страдали и камни, и люди. Но несколько ханжеским выглядит следующее утверждение испанского офицера: «Между нами и военнопленными была связь. Мы пытались помочь им с питанием, а они нам — с очисткой дорог.

К нам приходил мальчик лет 10, ему мы отдавали одежду, еду, которая у нас оставалась. У него, конечно, в Новгороде были родственники. Население в Новгороде практически отсутствовало. Они были почти все полностью эвакуированы в тыл. Оставалось несколько семей, которым некуда было идти»[372].

Испанцы продолжали усиливать свою линию обороны. Фортификационные сооружения были разбросаны по опушке леса. Перед ней находилась зона, свободная от деревьев, хорошо простреливаемая. Укрепления были организованы следующим образом: минные поля и колючая проволока как препятствия перед позициями, пулеметные гнезда с защитой от воздействия влаги; окопы и траншеи, связывающие их.

8 февраля 1942 г. командование группы армий «Север» отправило в Берлин донесение. В нем высказывалось пожелание о незамедлительной ротации в испанской дивизии: «Группа армий считает желательной ежемесячную замену 500 человек в испанской дивизии. Это поможет обеспечить сохранение боеспособности дивизии, а также постепенное обновление ее состава»[373]

.

Вспоминая бои зимы 1941/1942 г., испанцы иногда упоминают об участии в них русских коллаборационистов: «Русских выбили из деревни. Среди отражавших атаку солдат вместе с испанцами был Сержио, которого его новые приятели после боя похлопывали по плечу, предлагая сигарету и коньяк. Его „muchas gracias“ звучало с очень сильным акцентом. Он был родом из Киева, где испанский был большой редкостью. Его взяли в плен в конце декабря»[374].

В это время для большинства пленных красноармейцев (вне зависимости от того, как они попали в плен) обычным концом жизненного пути становилась голодная смерть. «Сержио хотели отправить в лагерь военнопленных, но к середине января они уже понимали, что отправить его в stalag (концентрационный лагерь в Германии. — Б. К.) — значит отправить на верную смерть. Даже в новгородском лагере паек военнопленных состоял из мертвой конины. Кроме того, он был хорошим парнем»[375].