Испанские поэты XX века

I

Что в ладони твоей,разглядеть я не мог:то ли желтый лимон, полный летних лучей,то ли ниточка светлого дня?О моя Гиомар, золотистый комок,улыбалась ты для меня.Я спросил: «Что же это такое?Это время, которое стало лимоном?»Он был выбран твоею рукоюиз всего, что вырастил сад.То напрасное время, когда с небосклономне хотел разлучиться чудесный закат?Одиночества жар, колдовской, золотистый?Отраженный в спящей воде силуэт?От горы до горы раскаленный рассветистый?Зеркала,где смутны и неясны чертыдекораций той темноты, что

любовью разбита была?

II

Мне снилась ты над рекоюв глубинах высокого сада,сад времени замкнут, спокоен,крепка, холодна ограда.Какая-то странная птицапоет и нежно и жаднотам, где святость ручья струится,сама — вся ручей, вся жажда.С тобой, Гиомар, мы сами,с тобою, моя родная,придумали сад сердцами…Друг друга там наполняя,часы сочетаются наши,гроздья снов мы, их сок, их наливвыжимаем в чистые чаши,мира двойственность позабыв.(В нем и то, что и ты и я —как газель и лев, но своя

для обоих тропа к водопою;в нем и то, что любви судьбоюне дано стать счастливым сном:одиночества два в одномсочетанье меня с тобою.)Тебе моря творят буруны в пене,и радуга — сиянье над горами,фазан рассветный — пенье, оперенье,сова творит очей огромных пламя —тебе, о Гиомар!

III

Мысль твоего поэтас тобою. У небосклона —дали лимонного цвета,а поле — бледно-зелено.Гиомар, с тобою в пути мы,нас вбирает нагорье сонно,и уходит неотвратимопо деревьям день утомленный.Поезд рельсы и день пожирает,

дрок скрывается, тени прямы,вечер движется и стираетпозолоту с Гуадаррамы.И любовник с богиней юнойубегает, и яшмой луннойпровожает их небосводв путь, и поезда отзвук чугунныйканул в дебри горных высот.Поле пусто, и небо строго,а вдали, за грядой гранита,за базальтовым отрогомбесконечность с морями слита.Мы свободны, ибо мы вместе.Даже если тиран незрячий —бог — пугает свирепой местью,угрожая нам неудачей,и на яростном вихре скачет,и уздою, как скакуна,укрощает разум горячий —все напрасно, любовь вольна.

—

Пишу из кельи путника сегодня,в минуту встречи, выдуманной мною.У ветра ливень радугою отнят,а у горы — страдание земное.На старой башне солнце догорает.О вечер тот, с живым, спокойным светом,сказавший, что ничто не умирает, —тот вечер, что любим твоим поэтом!И юный день — смуглы его колени,глаза светлы — и в роще, под дубами,над родником о страсти размышленье —к твоей груди прижаться, губ губамикасаться! Все в апрельском свете реет,все во вчерашнем нынче, все в Доныне,где стройно и легко минуты зреюти плавно переходят в сумрак синий,в поющий полдень, в длящееся время,в тот хор, где рассветает, вечереет……Тебе— моя тоска, моя пустыня.