Исповедь узницы подземелья

«Милая девушка! Мы не знаем, как вас зовут, но надеемся, что вы нам поможете. Вы – наш единственный шанс на спасение. Мы знаем, что вы снимаете комнату в доме у мужчины по имени Виктор. Но вы не представляете, что он за человек. Вот уже четвертый год он держит нас в подвале под сараем, который находится в его огороде. Вход туда замаскирован. Наши данные есть в милиции. Нас ищут, но не могут найти. Вас мы просим только об одном – отнесите эту записку в отделение милиции, сообщите адрес дома, в котором вы сейчас живете. Все эти годы, которые мы провели здесь, мы не видели ни одного человека, кроме этого Виктора. Он держит нас тут, издевается, насилует, иногда бьет. Мы знаем, что он производит впечатление нормального человека, но на самом деле это не так. У меня, Елены, от него родилось двое детей, которых он забрал у меня и куда-то отнес. Может быть, вы что-то слышали о маленьких подкидышах. Сейчас я опять беременная, где-то на пятом месяце. Мы очень хотим домой к своим родным, и только вы можете нам помочь. Мы уверены, что вы не сможете остаться в стороне. Только умоляем вас: ни в коем случае не показывайте эту записку Виктору! Не подавайте виду, что она вообще была! Ему грозит большой тюремный срок, и он может убить и вас, и нас, лишь бы никто не узнал об этом и его не посадили. Берегитесь его! Заранее спасибо. Помогай вам Бог! Лена и Катя.

Взгляд мой упал на подоконник, расположенный за моей спиной, заваленный аудиокассетами. Сделав вид, что меня интересует репертуар, я незаметно достала из волос собранных в пучок, заветную бумажку, скрученную трубочкой и от того в размере не превышающую фильтр от сигареты, и положила ее в один из подкассетников. Всё. Дело сделано. Дальше оставалось надеяться только на чудо…

Все время нашего застолья Мохов старался разрядить обстановку, рассказывая анекдоты и расспрашивая её о жизни. Но было понятно, что студентку напрягает наш визит. Видя, что она не пьет вино, в которое он изловчился подсыпать снотворное, пока девушка ставила чайник на газ, наш мучитель предложил ей мороженое и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты. Я растерялась, да и было от чего. Остаться один на один с человеком, который, с одной стороны, может нас спасти, а с другой – испугаться и выдать меня, если я начну просить ее о помощи, оказалось нелегко. Я сделала выбор в пользу молчания. Времени, чтобы объяснить ей ситуацию, не было, Мохов вернулся буквально через минуту. Просто ходил к себе, где заранее подготовил десерт со снотворным. Студентка приняла угощение и, сославшись на усталость, выпроводила нас. Думаю, что мой облик все-таки подействовал на нее, и она как можно скорее пожелала избавиться от странных гостей.

Я вернулась в свой подвал, и потянулись дни ожидания.

Здесь, с вашего позволения я сделаю небольшое отступление.

Проведя в замкнутом пространстве такое количество времени, человек теряет ориентиры, становится медлительным и неуверенным в себе. А если еще и брать во внимание нашу ситуацию многолетнего психологического и физического насилия в таком замкнутом пространстве, когда мы постоянно находились под гнетом нашего мучителя… Он изо дня в день давал понять, что сбежать не удастся, что у него все под контролем, неверный шаг приведет к наказанию, а быть может, – и смерти. Психика была сломлена, и хоть вера в будущее освобождение не покидала меня, страх умереть от его побоев или быть погребенной заживо в нашем подземелье не уступал в размере желанию обрести свободу.

Я чувствовала приближение развязки. Это было какое-то шестое чувство, интуиция, подсознание. Я понимала, что если эта записка не дойдет до милиции, мы погибнем. Сначала Лена – она стала совсем плоха и практически не двигалась, да еще предстоящие роды, которые точно добили бы ее. А потом уже и я сойду с ума от одиночества или покончу жизнь самоубийством.

Прошло долгих пять дней. Я уже не могла рисовать и писать стихов, все мое существование было направлено на ожидание. Мы часами сидели на кровати и прислушивались к тишине в надежде поймать хоть какой-то незнакомый звук.

Освобождение

Это случилось утром 4 мая 2004года.

Наверху что-то загромыхало, но это были не привычные постукивания, воспроизводящиеся нашем мучителем при открывании люков, ведущих в наш бункер. Те звуки ни с чем невозможно было спутать. Это были незнакомый скрежет железа и тяжелые шаги. Потом раздались голоса и, наконец, открылся люк. Показалось ошарашенное лицо незнакомого мужчины:

– Девчонки, вы живы?

От радости и удивления мой язык прирос к небу, и единственное, что я смогла сделать, – устало кивнуть в ответ.

– Подождите немного, скоро мы вас освободим, – пообещал мужчина и… закрыл крышку на засов.

Потекли томительные минуты ожидания. Казалось, прошла целая вечность, пока дверца снова не открылась.

– Девчонки выходите, кончилось ваше заточение, – сказал добродушный милиционер и улыбнулся.

Я посмотрела в открытый лаз и увидела… ноги Мохова. «Господи, зачем он здесь? Сейчас вылезу, а он схватит меня за горло и начнет душить», – завертелись в голове страшные мысли.