Испытание на прочность

– Так ты сможешь наладить реальный канал для переговоров? Зять Нессельроде совершенно не годится для этой цели, поскольку господин канцлер уже не обладает той степенью влияния на русского царя, которой обладал прежде, – примирительно сказал Наполеон.

– Конечно, ты прав, это не тот случай. Скорее всего, нужно будет выйти на Горчакова. Он сейчас в явном фаворе у Николая, по крайней мере по дипломатической линии, – высказал свою мысль Морни.

– Ты хорошо знаком с ним?

– Да, в начале прошлого года встречались в Вене на приеме у Констанции Хорни. Мы обменялись мнениями об условиях, при которых было возможно заключение перемирия. У нас наметился определенный прогресс, Горчаков высказывал твердое убеждение, что русский император согласится на принятие четырех основных требований, но никогда не пойдет на территориальные уступки. Правда, были некоторые варианты решения этой проблемы, но неожиданно по приказу Нессельроде Горчаков был отозван домой, и все закончилось ничем.

– Тогда, Шарль, поезжай в Берлин и попытайся узнать у него, каковы виды русского императора на заключение мира.

Этим тема беседы была полностью исчерпана, и граф Морни поспешил откланяться, чтобы немедленно приступить к исполнению повеления своего императора. Как бы ни был уверен Луи Наполеон в своих солдатах, он хорошо помнил слова своего великого дяди о невозможности сидеть на штыке и понимал, что рано или поздно нужно будет заключить с противником мир.

Пока братья Богарнэ вели государственные разговоры, на Лионский вокзал столицы вместе с толпой пассажиров с юга прибыл ничем не примечательный итальянец с документами французского подданного Джузеппе Ковальи. В это время в Париже было много итальянцев, устремившихся в столицу Второй империи в поисках лучшей жизни.

К господину Ковальи у парижских полицейских никаких претензий не было, и потому он без особых проблем легализовался в столичных трущобах, устроившись работать плотником. Эта работа была вполне знакома тридцатишестилетнему революционеру Феличе Орсини – так на самом деле звали приезжего. Всю свою жизнь этот человек посвятил только одной цели: объединению итальянских земель в единое государство и провозглашению в ней республиканского правления. Главным препятствием на пути этого священного дела итальянских революционеров были австрийцы, оккупировавшие часть северной Италии, и римский папа, чьи владения находились в центральной части полуострова.

Если с австрийскими войсками итальянские карбонарии ничего не могли поделать, то возможность изменить положение дел в отношении римского понтифика у них имелась. Нынешнего наместника святого Петра активно поддерживал французский император, следуя примеру своего дяди. Французские штыки охраняли границы папских владений, на французские деньги римский властитель содержал свой двор и укреплял влияние среди европейских стран. Достаточно было только устранить новоявленного императора «всех французов», как проблема с папством, этим вечным тормозом на пути объединения страны, была бы немедленно решена. Как говорится, нет человека, нет и проблемы.

Так думал Орсини, так думали многие итальянские вольнодумцы, принадлежавшие к различным политическим течениям. И это обстоятельство умело использовала тайная полиция кайзера Франца. Всячески поддерживая мнение карбонариев относительно отрицательной роли Наполеона в процессе создания новой Италии, австрийцы старались не столько отвлечь внимание революционеров от своих итальянских владений, сколько их руками устранить опасного нарушителя европейского равновесия. Таковы были нравы большой политики того времени.

Глава II. Жаркая осень 1855 года

Предгорья отрогов Тянь-Шаня, за снежными шапками которых скрывалось сердце Кокандского ханства – Ферганская долина, – встречали русские войска своей обыденной для августа жарой. В России уже заканчивалось лето, а в здешних местах не было даже намека на скорый приход осени. Многочисленные фруктовые сады щедро дарили людям свои плоды в награду за их кропотливый труд. Такое огромное количество всевозможных фруктов и овощей было в диковинку не только русским солдатам, но и многим офицерам, привыкшим питаться капустой, репой, огурцами, яблоками и всевозможными ягодами.

Неумеренный прием в пищу экзотических плодов юга стал причиной вспышки кишечных заболеваний с несколькими смертельными исходами. Это обстоятельство вызвало серьезную тревогу у генерала Перовского, боявшегося лишиться своих солдат в самый ответственный момент похода, поэтому он под угрозой трибунала запретил своим подчиненным употреблять местные фрукты. Авторитет генерала был очень силен среди солдат, и потому безудержное поедание экзотической пищи практически прекратилось.